Есть же Люди...

Единственный сын, 16-летний Саша, погиб в 2004 году под колёсами «Ауди» помощника прокурора. Сначала она хотела уйти вслед за ним и даже присмотрела себе место на кладбище. Но зло, отнявшее у неё ребёнка, настолько обнаглело, что Таня поняла: на земле ещё много дел.

Вскоре Татьяну Грудинину навестила делегация мужчин в костюмах и начищенных башмаках. Она вышла на крыльцо в халате, с опухшим от слёз лицом. «Слышь, ты, иди сюда! - обратился к ней тот самый прокурорский работник. - Мы приехали посмотреть, есть что продать? Твой парень головой мне разбил лобовое стекло, бампер помял. Я из-за этой аварии ночь не спал». Тане выставили счёт на несколько сот тыс. рублей. Для неё, жительницы станицы в Краснодарском крае, получавшей 5 тыс. руб. в месяц, это была астрономическая сумма. «Продашь хату и землю», - распорядился визитёр. И вот тут всколыхнулась в Тане казачья кровь: «Мои предки 200 лет назад были среди тех, кто основал станицу. Хату эту дед построил. И отдать всё человеку, который убил моего сына? Я схватила стоявшую у забора канистру бензина, облила себя, а потом все три иномарки. Взяла спички, хотела себя поджечь и на них кинуться. Вдруг слышу голос мамы: «Таня, остановись! Их нету». Мужики эти тикали на своих машинах».


Ничего не боялась

Однако вскоре Тане пришёл официальный иск. И если вначале экспертиза признавала, что в столкновении виноваты как водитель «Ауди», так и сын Тани, управлявший мотоциклом, то теперь виноватым оказывался мёртвый Саша, а Таня должна была возмещать материальный и моральный (!) ущерб. Защитить Таню было некому - муж погиб, когда Саше было три годика. Сейчас не стало сына. «Вы не представляете, что такое бороться с прокурорским работником, - говорит Таня. - Но у меня было преимущество: я уже ничего не боялась в этой жизни, а он боялся огласки. Я поехала в Москву, стучалась во все двери, попала на приём к председателю Совета при Президенте РФ по правам человека Элле Памфиловой».

Памфилова приняла историю казачки близко к сердцу, начала разбираться, слать запросы. Карточный домик лжи, созданный из показаний невесть откуда взявшихся свидетелей, стал рушиться. Обидчик Тани не просто забрал свой иск, он даже покинул ряды прокуратуры - видимо, совсем жареным запахло. А перед этим он позвонил: «Ну ты и сука!»

Борьба закончилась. Таня вновь могла скатиться в бездну отчаяния, если бы не дочка Катя. Её как будто Бог послал за год до гибели сына. Однажды на улице Таня увидела, как пьяный мужик в одних трусах гнался за девочкой. Она преградила ему путь - вместе завалились в овраг. Татьяна утихомирила буяна, а ребёнка повела в свой дом. Девочка лет 6, голова полна вшей, одежда с чужого плеча. И, как оказалось, глухонемая. Пока Таня пыталась что-то выяснить о её судьбе, девочка ходила за ней по пятам. Вместе поехали в Краснодар в отдел опеки. Оказалось, что ребёнок хорошо знаком с городом, она показывала Тане заброшенные дома и подвалы, где ночевала. Показывала жестами, как собирала в мусорках остатки еды, как однажды проснулась в подвале рядом с мёртвой матерью, перепившей суррогата. А потом прибилась к цыганскому табору и вместе с ним добралась до станицы. Девочку отправляли в детдом, но Таня на семейном совете, вместе с сыном и престарелой матерью, решила оформить опеку, придумала девочке имя и фамилию - Катя Хлебникова. Тогда она и предположить не могла, что вместе с Катей переживёт гибель Саши. Вместе с ней поедет искать правду в Москву.

В столице нашлись добрые люди, которые купили Кате слуховой аппарат, она начала различать звуки. «Мы вернулись из Москвы. Во дворе цвела черешня. Раньше ягоды сын собирал. «А теперь кто будет?» - подумала я. И вдруг Катя дёрг меня за халат и отчётливо так говорит: «МА-МА». Когда ребёнок впервые говорит «мама» - это счастье. А когда моя немая Катя, которая за год не произнесла ни слова, сказала «мама», - для меня это было десятитысячное счастье. В тот миг ко мне вернулась жизнь. Словно кто-то свыше дал знак: «У тебя ещё будут дети. Они тебя сами найдут. Всех люби. Всех воспитывай». Когда погиб Саша, я была раздавлена, Катю хотела сдать в детдом, а сама уйти вслед за сыном. И вдруг всё переменилось. Я это физически ощутила».


Собрать урожай

А спустя два года Таню нашёл Тимофей: «Я попала в райбольницу. К нам в палату заглянул мальчонка лет 4, у него грудь и одна рука были в гипсе. Оказалось, беспризорник. Здоровой рукой он запихивал в рот еду, крошки скатывались на грудь, под гипс. Смотрю, у него там уже целый склад - остатки борща, картошки, всё гниёт, пахнет. Пошла к медсестре просить поменять ему гипс. Мальчонка все десять дней был у меня в палате. Сама не поняла, как мы с ним сблизились. Ночью не сплю, он у меня под боком сопит. Нюхаю его головку и чую: «Моя детина». А он утром просыпается и говорит: «Мама, а ты заметила, как я на тебя похож?»

И пошла Таня по уже знакомому адресу в органы опеки. Узнала, что мать мальчика лишили родительских прав за пьяные загулы, её сожитель сломал мальчику ключицу. Мальчик сбежал на улицу, где его и подобрала «скорая». «Когда вела Тимофея к себе домой, чувство было такое, как я Сашку своего из роддома несла. Как хозяина в дом. С гордостью, что мужик будет!»

А через несколько лет в дом Тани постучали сотрудники отдела опеки и попросили приютить на ночь 7-летнюю Аню. В прежней патронажной семье девочку избивали. Пришлось её экстренно эвакуировать. В итоге Аня так и осталась у Тани. Правда, вначале опека засомневалась: мол, на каждого ребёнка нужна отдельная комната, а у вас так не получается. «Отдельная комната? - возмущается Таня. - Мой дед во время голода в 1937 году спас 38 детей! И жили они все в двух маленьких комнатах. Тогда коммунисты ходили по дворам и выгребали у селян последнюю пшеницу. Взрослые умирали дома, а дети выползали на улицу, стонали: «Хлеба!» Мой дед, Иван Васильевич Коновалов, за несколько месяцев на улице нашей станицы подобрал 38 ребят. Дед под страхом смерти спрятал 10 мешков пшеницы, которую он вырастил собственными руками и на своей земле. Мог бы со своими тремя детьми есть досыта, но он делил кашу на 40 с лишним ртов, получалось в день по несколько ложек на брата. И все дети выжили! А дед, не дожив до сорока лет, умер в 1939 г. Выжившие ребята, став взрослыми, много раз к нам приезжали, благодарили».

В субботний день, когда корреспондент «АиФ» гостил в семье Татьяны Грудининой, дома были младший Тимофей, средняя Аня, а вот старшая Катя задержалась на занятиях в Краснодаре. Та самая маленькая глухонемая девочка в свои 17 лет слышит, разговаривает. «У Кати сейчас первая любовь», - шепчет мне Таня, хотя в этот момент рядом с нами никого нет. Тимофей метёт двор, до этого бегал кормить гусей. Ему трудно усидеть без дела. Делясь планами на будущее, 10-летний хозяин рассказал, что, когда подрастёт, обязательно построит для мамы новый, большой дом. «Вот здесь», - показывает Тёма на сад, где весной цветёт черешня. В этой семье снова есть кому собирать урожай.

P. S. Когда Таня взяла на воспитание 4-летнего Тимофея, то первым делом радостной вестью поделилась с подругой Еленой, чей сын Денис разбился на мотоцикле вместе с её Сашей. Лена тут же пришла к Тане в гости с дочкой Алёной, которую она после трагедии взяла из дома малютки. Увидев Алёнушку, Тёма кинулся к девочке, начал её целовать: «Это же моя сестричка!» Таня догадалась спросить Елену: «Как фамилия матери девочки?» - «Туний». - «У Тимофея мать тоже Туний». Дальше выяснилось, что, когда Елена брала девочку, её предупредили: мол, у малютки есть старший брат, но, где он и что с ним, было неизвестно, потому что из дома он сбежал из-за жестокого обращения. «Наши дети на кладбище рядом лежат, - говорит Таня. - И на воспитание мы взяли родных брата и сестру. Мы с Леной решили, что так сыновья с неба послали нам благословение, что мы всё правильно делаем».

На фото: Татьяна со средней дочкой Аней (слева), сыном Тимофеем и его родной сестрой Алёнушкой. Брат с сестрой постоянно ходят друг к другу в гости. Фото автора

Мария Позднякова