Диагноз окончательный — смерть!

Смысл моей писанины — дать вам возможность адекватно воспринимать реальность — это поможет нам выжить. 

Чтобы понять, что революция в РФ неизбежна, не нужно анализировать рейтинги царя и ПЖиВ, общественные настроения, отношения между враждующими кремлевскими башнями и т. д. Можете поверить мне на слово сейчас, а убедитесь в том сами потом — перед революцией рейтинг свергаемого диктатора всегда высок. Общественные настроения накануне взрыва обычно тоже спокойны, бури ничто не предвещает, она начинается буквально на пустом месте. И козни Госдепа тут не при чем.


Сегодня речь пойдет не об этом увлекательном антураже, а о вещах скучных и малопонятных большинству — об экономике. Описание экономической модели РФ звучит как диагноз смертельно больного социального организма. Я писал это раньше, но не грех и повторить. Идиоты делят страны на прогрессивные и отсталые, ориентируясь на внешний антураж: дескать, страны, исповедующие капиталистический путь развития — прогрессивны, а если они терпят фиаско — значит у них неправильный капитализм, в котором мало свобод, конкуренции, открытости и прочих няшных фишек.

Ранее я подробно описал современную двуединую капиталистическую систему, основанную на неравноценности обмена, в которой есть общества, отдающие свои ресурсы и труд другим, и, соответственно, общества, присваивающие. Первые могут выглядеть как максимально либеральные и свободные страны, вторые могут быть отягощены пережитками социального государства (это, как вы сами понимаете, не добавляет конкурентоспособности). Однако суть неизменна: страны капиталистической периферии много производят и мало потребляют, страны капиталистической метрополии много потребляют, производя на первый взгляд, очень мало. Вот никогда, не сможете объяснить, по каким таким объективным причинам в малюcеньком туристическом Люксембурге средняя пенсия $2.500, а в главной мастерской мира — Китае — средняя зарплата всего $600. Разве Люксембург производит хоть десятую часть того, что потребляет?

Кстати, Россия так мощно вставала с колен последние лет 15, что по показателю средней зарплаты уже отстала от Китая. Сейчас её обгоняет Бразилия и Северная Африка. Но это так, к слову. Да, капитализм несправедлив, есть господа и есть господские слуги. Есть эксплуататоры и эксплуатируемые. Так что декларировать горячую приверженность к капитализму мало, надо определиться, к какой категории относится РФ — к капиталистическим паханам или капиталистическим терпилам.

Туповатые марксисты видят решение вопроса в мировой революции: мол, страны производящие должны просто перестать обслуживать страны, их эксплуатирующие. Если индустриальное производство из Европы и Северной Америки переехало в Юго-Восточную Азию, то Старый Свет теперь зависим от азиатов точно так же, как дряхлый лорд от своего молодого лакея, который кормит его с ложечки и выносит из-под него горшок. О, это большое заблуждение!

Дело в том, что географическое расположение производящих мощностей не имеет никакого значения, важно лишь то, кто их контролирует. Кто контролирует — тот и получает гешефт. Хороший пример — производство iPhone (в потребительском обществе вещь почти сакральная). Производятся аппараты в Китае, из США туда доставляют всего лишь несколько компонентов из тысяч потребных, например сапфировое стекло. Можно ли на этом основании считать iPhone китайско-корейским, если его производство локализовано в Азии на 99%?

Apple не имеет собственных производственных мощностей. Проектируется iPhone и вся прочая техника Apple в офисах Купертино, штат Калифорния, США. Здесь разрабатывают дизайн устройств, ПО и планируют рекламные компании. ВСЁ! Как сказано на официальном русском сайте iPhone, «китайские производители, хоть и имеют лучший в мире потенциал для сборки устройств, но их работа оценивается лишь в одну сотую от общего вклада в создание гаджетов». То есть вот эти десятки тысяч китайцев в стерильных цехах китайского завода в провинции Сычуань (на фото), производящие 400 тыс. девайсов в день, получают лишь 1% от затрат на производство конечного продукта.

Постиндустриализм — это не исчезновение индустрии, постиндустриальный уклад экономики — это когда основная часть прибавочной стоимости создается мозгами, а не отбойным молотком в шахте. Давайте посмотрим, как это выглядит на примере гиганта постиндустриализма Apple и индустриального гиганта, например «Газпрома». 459 тысяч сотрудников «Газпрома» обеспечили компании в 2014 г. чистую прибыль в размере $3,5 млрд. 80 тысяч дизайнеров, программистов и клерков Apple сделали своим владельцам $39,5 млрд. чистой прибыли. То есть чистая прибыль в расчете на одного сотрудника у яблочного гиганта — $493 750, а у нашего национального достояния — $7 625. То есть рентабельность одного сотрудника, работающего головой, выше в 65 раз по сравнению с туземцами, качающими газ из недр! Вдумайтесь в эту цифру, воспевающие вставание Рассеюшки с колен — в 65 раз!

Многие привыкли считать, что Америка вообще ничего не производит, а только печатает баксы. Рухнет пирамида доллара — и США останутся ни с чем. Как видим, это представление в корне неверное. В США не только производят очень много, там производят значительно больше, чем в РФ на душу населения. Причем в США производят самый рентабельный продукт в мире — ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПРОДУКТ. Мир легко обойдется без российского газа (про нефть вообще умолчим), его можно будет заменить несколько более дорогим для потребителя иранским, ливийским или ближневосточным газом. Даже если завтра начнется «горячая» война на Украине и поставки газа из РФ будут перекрыты полностью, в Европе расконсервируют угольные электростанции и произведут энергию за счет менее рентабельного и более «грязного» топлива. Газ, уголь, дрова — всего лишь топливо, конечный же продукт — тепло в домах и электроэнергия никак не меняют своих свойств в зависимости от способа производства.

Но чем можно заменить iPhone? Ничем, это продукт уникальный. Да, есть суррогатные аналоги, если можно так назвать, андроидфоны, но почему-то потребители предпочитают покупать о-о-о-о-чень дорогие айфоны вместо дешевеньких китайских смартфонов. В этом тоже заключается отличие постиндустриальной экономики от индустриальной. При индустриальной выигрывает при прочих равных тот, кто предлагает более ДЕШЕВЫЙ продукт, а в постиндустриальном укладе рулит тот, кто предлагает УНИКАЛЬНЫЙ продукт. Samsung, LG, Lenovo, Huawei и прочие могут конкурировать друг с другом за счет цены на свои девайсы, поступаясь своей прибылью, а Apple продолжает наращивать стоимость своей продукции, потому что их продукт обладает уникальными свойствами.

Сравнение Apple и «Газпрома» тем более наглядно, что у этих предприятий гигантский разрыв в соотношении между оборотом и чистой прибылью: У американской корпорации чистая прибыль составляет 21,5% от оборота, в то время как у газового гиганта всего 3,4%. Стоит обратить внимание на принципиально важный момент — у «Газпрома» значительная часть производственных издержек приходится на ресурсы, которые расходуются на добычу и транспортировку газа, а у крупнейшей американской компании основная статья расходов — ЗАРПЛАТА ПЕРСОНАЛУ и подрядчикам. То есть Apple — это гигантский пылесос, который за год высосал со всего мира $183 млрд. и отдал их в руки американцев напрямую в виде зарплаты, дивидендов или налогов. В минусе пожалуй лишь сожженное электричество на кондиционирование офиса компании да тот самый «1%», что достается азиатам, штампующим девайсы.

Издержки на добычу у «Газпрома» растут, запасы истощаются, рентабельность падает, менеджмент деградирует. Финансовое состояние компании характеризуется одним емким словом — банкрот. Все потому, что добыча углеводородного сырья в XXI веке — это такое же «передовое» производство, как, например, производство перца или шелка. А ведь каких-то 400 лет назад доставка перца в Европу обеспечивала 1000% прибыли! Да, человечество не сможет обойтись без перца и при постиндустриализме, спрос на него даже на три порядка выше, чем в феодальную эпоху. Однако ни одну страну мира не делает передовой и сильной наличие полей, где выращивается черный перец. В прошлом столетии рулили страны, контролирующие запасы углеводородного сырья, сейчас рулят те, что контролируют производство каких-то электронных потребительских фетишей. Нравится вам это или нет, но это — факт.

США — та страна, что может первой шагнуть в постиндустриальную эпоху. Сложно сказать, началась она или еще нет. Мне близка такая точка зрения: постиндустриальная эпоха начнется тогда, когда в широкий обиход войдет наноэлектроника и промышленное 3D-принтирование. Нанотехнологии обещают революцию и в энергетике. Еще три года назад я скептически относился к солярному электричеству. В середине 70-х годов нобелевский лауреат Петр Капица обосновал невозможность существования современной цивилизации на энергии с низкой плотностью (количество произведенной энергии на единицу земной поверхности). То есть, образно выражаясь, если мы всю потребную нам энергию захотим получать от солнечных батарей и ветряков, то нам придется всю поверхность земли занять солярными и ветровыми электростанциями — так много человеку нужно энергии, что не останется места для лесов, полей и вообще для жизни. Углеводородное топливо — это та же энергия солнца, однако в концентрированном выражении, накопленная в результате биогенеза за сотни миллионов лет. Поэтому этот источник энергии мог удовлетворить человека в индустриальную эпоху.

Характерной чертой постиндустриальной эпохи будет резкий всплеск энергоэффективности (именно поэтому я считаю, что она еще не наступила). То есть полезный выход энергии увеличится при том, что валовое производство энергии снизится. Для тех, кто не понял, поясняю: сегодня для производства энергии тратится все большее количество энергии. Чтобы добыть 10 бочек нефти, надо сжечь одну бочку (подробнее см. мои посты по тегу нефть, где раскрыто понятие EROEI), а полученные 9 бочек нефти тратятся на то, чтобы добыть из земли и обработать мегатонны полезных ископаемых, перевезти их на десятки тысяч километров, произвести индустриальным способом много нужных вещей, переведя половину сырья в стружку, после чего полезные вещи должны быть доставлены потребителю. Еще энное количество энергии тратится на утилизацию выброшенных на помойку товаров.

В новую же эпоху массовое производство будет строиться на конструировании материалов с заданными свойствами из атомов. Энергозатраты в перспективе снизятся на три порядка, ресурсоемкость — на тысячи порядков. Хотите наглядную иллюстрацию? Вспомните фильмы про войну — разведчики уходят в тыл врага с тяжеленной радиостанцией за плечами, а массивные батареи для нее несет вся разведгруппа. Потеря рации означает провал миссии. Сели батареи — надо отправлять самолет, чтобы он сбросил запасные элементы питания. Все это колоссальные затраты мышечных и машинных сил. Сегодня спутниковый телефон весит в 50 раз меньше, чем очень хорошая для своего времени радиостанция «Север-бис». Но если эта рация весила 2 кг, а анодная батарея БАС-60 к ней тянула 6 кг, то теперь гораздо более емкая и мощная литий-полимерная батарея будет весить грамм 300. Ну, а для современных средств связи достаточно и 50-граммового аккумулятора. Таким образом, возможности радиосвязи выросли в сотни раз, а ресурсоемкость средств связи снизилась в десятки.

Нанотехнологии обещают повысить эффективность аккумуляторов и солнечных панелей еще на порядок. Так вот, почему я вспомнил Капицу. Он не отрицал того, что «зеленая» энергетика способна удовлетворить потребности человечества, он лишь констатировал: «Чтобы это было рентабельно, надо понизить затраты на несколько порядков, и пока даже не видно пути, как это можно осуществить». Прошло 40 лет — и себестоимость солнечной энергии снизилась в 200 раз! КПД солнечной батареи достиг 44,7% против 1% в 70-х. Да, это рекорд чисто лабораторного характера. Да, сегодня пластины на арсениде галлия, позволяющие поглощать 40% солнечной энергии, баснословно дороги. Но теперь «видны пути, как это осуществить». Нанотехнологии в очень скором времени позволят собирать из атомов поликристаллы, которые будут эффективно аккумулировать солнечную энергию даже в высоких широтах при пасмурной погоде (монокристаллы эффективнее улавливают прямые солнечные лучи).

Так вот, ребята, когда это произойдет, а произойдет это очень скоро, «Газпром» превратится в хлам. В лучшем случае промышленную инфраструктуру удастся превратить в музеи и туристические достопримечательности, каковыми в Европе стали ветряные мельницы и фабрики XVIII столетия, работающие на водяной энергии.

РФ — страна, живущая исключительно за счет экономики вчерашнего дня, причем за счет самого примитивного его сегмента — добычи сырья. Развиваются ли в России перспективные технологии, та же нано-индустрия? Да, развивается. Несмотря на Чубайса, воровство в «Сколково», унылый вид «Ростеха», но ростки нового технологического уклада у нас есть. Однако проблема та же, что и у дряхлой романовской империи 100 лет назад: да, темпы развития российской экономики были рекордные, однако отставание от передовых стран Запада возрастало по всем направлениям. Корень проблемы заключался в том, что Российская империя не обладала индустриальным комплексом. От того, что Попов одним из первых изобрел радио, русским было ни тепло, ни холодно, потому что передовая радиопромышленность существовала в Германии, а удел русских — поставки немцам меди, которая требовалась радиопромышленности. Даже не медной проволоки, а именно меди, а порой даже медной руды, поскольку технологии обогащения руды в России были примитивные.

Что нужно для того, чтобы шагнуть в постиндустриализм? Как ни странно — индустрия. Вы привыкли к клише, что на Западе происходит деиндустриализация. Термин совершенно не верный. На Западе происходит эффективное разделение труда: в Калифорнии делают дизайн и ПО для айфонов, а индустриальное производство находится в Азии, Однако азиаты получают 1% гешефта, а «белые воротнички» в Америке — 99%. И вокруг этих «белых воротничков» возникает постиндустриальная экономика услуг. Но сама-то индустрия с миллионами рабочих никуда не делась! На фабриках Foxconn, где осуществляется сборка электронного ширпотреба, трудится более 1,2 миллиона работников. И, кстати, чистая прибыль компании такая же, как у «Газпрома».

То есть индустрия на Западе не исчезла, она лишь переместилась, стала более компактной и роботизированной, но владеют гигантскими заводами и металлургическими комбинатами те же лица. Как известно, крупнейшим собственником Apple является корпорация Vanguard. Мне даже лень исследовать структуру собственников Foxconn, я и так с уверенностью скажу, что одним из владельцев компании будет все тот же Vanguard. Китайцы производят, но не владеют средствами производства. А американцы формально почти ничего не производят, однако именно американские инвестиционные корпорации и банковские синдикаты контролируют все ключевые отрасли мировой экономики. Это факт. Очень скоро вы с удивлением обнаружите, что и «российским» ТЭК почему-то рулят иностранные менеджеры.

Поэтому американцы могут позволить себе похоронить автоиндустрию в Детройте. Да, для отдельного города это — катастрофа. Но в масштабах страны — всего лишь оптимизация. Ведь американские компании контролируют большинство мировых автогигантов. И эти автогиганты, так же как заводы Foxconn в Китае, производят продукт за свой символический «1%», а главными выгодоприобретателями становятся американские дизайнеры, разработчики ПО для бортовых компьютеров и банкиры, раздающие автокредиты.

На Западе нет и не было деиндустриализации, мировая индустрия все так же контролируется Западом. А вот в России происходит деиндустриализация в чистом виде — то есть УНИЧТОЖЕНИЕ экономики индустриального уклада. Индустрия — это та почва, на которой произрастает дерево постинудстриального общества. Представьте себе, что в России изобрели супер-пупер-инновационный наноматериал — крепкий, как сталь, и легкий, как пластик. Может ли наш авиапром убить всех своих конкурентов, делая самолеты из нового суперматериала? Нет. Потому что российский авиапром — это жутко отсталый, стремительно деградирующий комплекс, не способный конкурировать не то что с американским авиапромом, но даже с бразильским!

Не откажу себе в удовольствии макнуть в парашу любителей тезиса о «вставании с колен». Вы так трогательно гордитесь «Суперджетом», но почему-то забываете о том, что его производство уже 10 лет приносит лишь убыток. Чистый убыток ОАК за 2014 г. — $220 млн. А вот бразильский Embraer получил за тот же период $334 мл. чистой прибыли. Это не удивительно, учитывая, что компания произвела за год 92 коммерческих лайнера и 116 бизнес-джетов против 35 «Суперджетов» в ОАК. На «Суперджете», похоже, уже поставили крест, потому что удельный вес иностранных компонентов в машине — 60–80%, и падение рубля делает его производство нерентабельным в принципе.

Кстати, цифра в 35 произведенных машин — это циничная пропаганда. Все мировые автопроизводители планируют производство, исходя из имеющегося портфеля заказов. Авиакомпании стоят в очереди, рассчитывая получить машины через пять и более лет. И только один завод в мире в Комсомольске-на Амуре, где клепают «Суперджеты», работает «на склад». Да, сделали 35 машин, однако 8 из них так и остались невостребованными. Всего же на хранении — 15 невостребованных машин. Это какой-то запредельный случай — ОАК, присосавшись к бюджету, увлеченно производит то, что не нужно рынку, чтобы эффективные менеджеры могли разворовать госсубсидии и госинвестиции — вот истинный смысл путиномики! С выходом на рынок китайского ARJ21 у «Суперджета» нет вообще никаких шансов.

Я об этом писал три года назад, мне рьяно возражали, что ОАК будет клепать по 60 лайнеров в год. Ну и кто из нас оказался прав? Куда тем, кто развалил советский авиапром, передовой для своего времени, тягаться с китайцами, бразильцами и корпорацией Boeing, поставившей в прошлом году заказчикам более 700 гражданских лайнеров?

Так вот, об индустрии. США с легкость отказались от производства маломаржинального индустриального ширпотреба, но даже в мыслях не имели переводить в Азию свой ВПК и аэрокосмический комплекс. Причина в следующем: автомобили в XXI столетии — продукция с минимальной добавленной стоимостью, а вот самолет — совсем другое дело. Для производства автомобиля, себестоимость которого 9,5 тысяч долларов, а рыночная цена — 10 тысяч, американская рабочая сила слишком дорогая. В цене машины, грубо говоря, 50% — стоимость ресурсов и энергии, а 50% — стоимость труда, поэтому удорожание труда на 10% переводит производство авто в разряд убыточного. Самолет же продается за 100 миллионов при себестоимости в 50 миллионов, Даже если американский рабочий будет получать в 5 раз больше китайского, производство все равно будет рентабельно. Но китайский рабочий в принципе не может составить конкуренцию американскому, потому что Boeing — мировой монополист, разделивший рынок больших авиалайнеров с Airbus.

Поскольку в США сохраняется и развивается авиапромышленный комплекс, то даже если российские нано-ученые совершат прорывное изобретение в области авиационных материалов, воспользуется этим изобретением именно Boeing. Сегодня ВСМПО штампует для американцев титановые заготовки за символический «1%«; будут там делать нанокорпуса за тот же «1%« — принципиально схема туземной экономики не изменится. Гешефт будет доставаться тому, кто КОНТРОЛИРУЕТ ПРОИЗВОДСТВЕННУЮ ЦЕПОЧКУ, а не тому, кто делает в ней одно звено, пусть даже и супер-пупер-уникальное.

Почему я вспомнил о Boeing? Скажите, что выгоднее — качать дармовой газ из-под земли или делать самолеты? Конечно, делать. И цифры это подтверждают: корпорация Boeing (160 тыс. сотрудников) в 2014 г. получила чистую прибыль в $5,45 млрд. против $3,5 млрд. у «Газпрома», эксплуатирующего природную ренту. Чистая прибыль на одного сотрудника у американских авиастроителей -$34 656 — в 4,5 раза выше, чем у «Газпрома». Почему же в РФ самолеты строить нерентабельно, а качать газ — вполне себе выгодно? Да потому что в РФ происходит деиндустриализация, то есть уничтожение высокопередельной индустриальной экономики и возврат к экономике природной ренты, а это уклад, свойственный ФЕОДАЛИЗМУ!

Специфика рентной экономики в том, что она не признает долгосрочных вложений, требуя максимально быстрой отдачи от инвестиций. Если у вас есть завод, вы не будете вкладывать в его модернизацию 100 миллионов, чтобы через 10 лет отбить затраты и выйти на рентабельность 10% в год. Вы просто сдадите станки в металлолом, а корпуса продадите под торговый центр, получив таким образом единовременную прибыль в 10 миллионов при НУЛЕВЫХ инвестициях. Да, рентабельность будет выше, чем при нормальном хозяйствовании, но лишь до тех пор, пока вы не утилизируете все заводы. Таким образом, за четверть века советская экономика была уже утилизирована в достаточной степени, чтобы сделать Россию нежизнеспособной страной. Текущий нефтяной кризис по самым оптимистичным прогнозам продлится не менее 5 лет — этот срок рентная экономика РФ не переживет. Это даже не прогноз, это констатация неизбежного факта. Я писал об этом и три, и пять лет назад. Мне возражали, что баррель через 5 лет будет стоить минимум 200 баксов. А как вам цена в 48 зелененьких за бочку? А что вы запоете при цене в 40?

Для индустриальной экономики низкие цены на энергоносители — благо. Для феодальной рентной экономики — приговор. Индустриальная экономика — это экономика высокой прибавочной стоимости, когда в цене конечного продукта доминирующую часть занимает стоимость труда. Постиндустриальная экономика — экономика сверхвысокой прибавочной стоимости, когда в конечной цене основная часть — доля ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО ТРУДА. А феодальная экономика ренты — экономика отъема ресурсов у природы. В цене барреля доля труда нефтяника — ну, пусть 10%. Остальное — подарок природы.

Смертельная слабость РФ в том, что страна продает не свой труд, а свои ресурсы. Дело даже не в том, что ресурсы стремительно иссякают. Дело в том, что эти ресурсы можно просто отобрать. НЕ ПОЗВО-О-О-О-ОЛИ-М-М — так и слышится хором кричат оглушенные пропагандой граждане — да пусть НАТО только сунется — сразу получит!!!! О, нет, никто не будет оккупировать Сибирь, чтобы забрать вашу (хотя, с чего она ваша?) нефть. Чтобы ее забрать, достаточно просто опустить цены на нее — и вы позорно будете отдавать ее не то что за бесценок, а себе в убыток. Для чего вас оккупировать? Вы, рабы, и так ишачите за миску баланды. Оккупация РФ экономически нецелесообразна, поскольку содержание оккупационного контингента — есть издержки, которые увеличат стоимость изымаемого у туземцев сырья.

90% экспорта из РФ — низкопередельные полуфабрикаты и сырье — нефть, газ, мазут, алюминий, металлопрокат, да те же медь, лес, зерно, как и 100 лет назад. Половина доходов бюджета — выручка от продажи нефти и газа. Сейчас цены на углеводородное топливо упали. И в РФ мы наблюдаем удивительнейшую картину: добыча и экспорт РАСТУТ!!! То, что растут цены на АЗС — понятно, вы должны из своего кармана компенсировать выпадающие доходы эффективных менеджеров. Но почему растет экспорт при упавших ценах? Элементарная логика подсказывает, что при этом цены упадут еще ниже. Надо бы на время и добычу снизить, и вентиль на экспортной трубе слегка подзакрутить. Зачем отдавать за бесценок то, за что завтра можно выручить полновесный нефтедоллар? Ведь вы же верите в светлое завтра?

Это невозможно. Кремль не контролирует экономику РФ несмотря на то, что ТЭК формально находится под контролем государства. Во времена путинской стабильности и нефтегазовой халявы, длившейся более 10 лет, наши «государственные» нефтегазовые монстры нахватали кредитов на десятки миллиардов долларов. Если вы думаете, что они пошли на инвестиции и обновление основных фондов, то ошибаетесь. После нехитрых комбинаций эти деньги ушли обратно на Запад и материализовались в виде дворцов и яхт новой феодальной знати. И вот как раз сейчас эти долги приходится отдавать. За ваш, естественно, счет. Хапнула Роснефть 50 ярдов, чтобы выкупить ТНК у ВР, которую ей продали за смешные $7,5 млрд, когда баррель стоил 100, а отдавать приходится с процентами, когда баррель проседает ниже 50. Объявить дефолт никак нельзя — рухнет вся экономика РФ. Вот и приходится насиловать истощенные месторождения только для того, чтобы расплатиться с европейскими банкирами, которые на всякий случай решили еще и отлучить РФ за «крымнаш» от кредитов.

Не один мускул не дрогнул на челе верховодителя. Решение было принято: «Нам поможет Китай, за ценой мы не постоим!». И не постояли. Китай дал кредит Роснефти на условиях, которые тщательно скрываются, а взамен потребовал гарантию поставок нефти по сниженным ценам до 2030 г. Когда баррель стоил $105, китайцы получали от Сечина «черное золото» по $60. Вчера баррель просел до $48. Если формула ценообразования осталась прежней, желтые братья получают нефть по $25, а это уже за гранью рентабельности. Зато у Пескова часики за 37 лямов.

Сырьевая экономика ущербна тем, что ее принципиально не может контролировать тот, кому она формально принадлежит. Все в руках потребителя сырья. Покупатель назначает туземцам цену на их бананы и баррели. Это правило не имеет исключений, все сырьевые туземные экономики находятся в ж. либо готовятся там оказаться. Феномены вроде Кувейта или Саудовской Аравии объясняются наличием громадных запасов сырья при маленькой численности населения. Но это временное явление.

ВЫВОДЫ

В начале цикла статей о неизбежности революции в РФ я постарался максимально доходчиво описать ситуацию столетней давности, когда экономика Российской империи стремительно развивалась, однако разрыв между нею и передовыми странами Запада нарастал. Россия шла вперед, но все больше и больше отставала. Россия становилась сильнее, чем была вчера, но слабела по отношению к соседям. В итоге страна ПОЛНОСТЬЮ утратила внешнеполитическое влияние, потерпела ряд унизительных военных поражений, в том числе от азиатской Японии. Российская империя настолько утратила суверенитет, что вынуждена была вступить в Первую мировую войну со своим крупнейшим торговым партнером (Германией) исключительно в интересах своих кредиторов. Однако правящий режим оказался неспособным контролировать ситуацию в стране в неблагоприятных военных условиях и рухнул.

Сейчас положение гораздо более катастрофическое: РФ не развивается медленнее, чем соседи, она деградирует. Мы не отстаем в гонке к постиндустриальному обществу, мы скатываемся к рентной экономике феодализма. Рентой стало все. Власть — тоже рента, система власти в стране копирует модель допетровской бюрократии, когда волости и края отдавались «в кормление». РФ стремительно деградирует социально, экономически, технологически, научно и инфраструктурно. Страна умирает. «Вылечить» ее никакими реформами уже невозможно. В конце XIX века альтернатива была такой: индустриализация или смерть. Для осуществления индустриализации потребовалась смерть романовской империи и революция.

Сейчас альтернатива в следующем: «постиндустриализация или смерть». Переход к постиндустриальной экономике знаний с помощью политического и социального инструментария феодального общества невозможен. Эволюционное развитие невозможно. Следовательно, необходима социально-политическая революция. Российская империя рухнула, не справившись с трудностями военного времени. Сегодняшняя Россия издыхает без всякой войны. Будете и дальше прятать голову в песок, убеждая себя, что все будет путем: баррель по 200, а доллар по 30, и заживем, как встарь, меняя нефть на бусы?

Я напомню, что стало с папуасами, когда у них кончилось золото для обмена на стеклянные бусы — их вырезали или обратили в рабов. Вот в этом и заключается ваше будущее. А кто вас будет вырезать или бить кнутом на нефтяных плантациях — американцы, китайцы или эффективные менеджеры из туземной администрации — не важно.

Вы все еще трусливо считаете, что революция — это зло, «патамушта не хотим распада и стрельбы»? Да мне всё равно, что вы хотите, а что не хотите, я подожду, пока вы не начнете синеть с голодухи. Революцию в России будет делать голодная толпа. А сохранится ли Россия, как историческая общность, будет зависеть от того, выполнит ли революция свою задачу — переход к постиндустриальной экономике знаний и восстановление индустриальной базы.

Я не пытаюсь убедить кого-то в том, что я прав, мне смешны возражения либерастов, охранителей, любителей совка или великого православного прошлого. Я знаю, что абсолютно прав. Смысл моей писанины — дать вам возможность адекватно воспринимать реальность — это поможет нам выжить. 

А.А. Кунгуров