Красный поход против семьи

Сообщение председателя Счётной палаты Татьяны Голиковой на расширенном заседании коллегии Министерства финансов
(...)
Четвёртое – тема, о которой говорится достаточно много нами, тема, по которой Председатель Правительства уже дал соответствующее поручение. Тем не менее я хочу обратить внимание – это эффективность механизма взносов в уставные капиталы. Результаты проверок свидетельствуют о значительных объёмах вложений бюджетных ассигнований в качестве взносов в уставные капиталы акционерных обществ, которые, как правило, не используются в течение одного-двух лет на те цели, на которые они были предназначены. Размещаются на депозитах, проценты от их размещения становятся согласно законодательству собственностью компаний. Я хочу обратить внимание на то, что Казначейство имеет такие же полномочия для размещения свободных остатков на счетах, но в этом случае средства поступают в доходы бюджета и являются источником финансирования расходов. В этом случае любое вложение в уставники должно быть подкреплено соответствующими обоснованиями и соответствующей необходимой нормативной базой.

И, наконец, пятое. Мы находимся в преддверии формирования бюджета на 2015 год и плановый период 2016–2017 годов. Сейчас достаточно активно обсуждается тема отказа от установленного бюджетного правила. Мы не являемся сторонниками отказа, поскольку, по нашему мнению, это привнесёт дополнительную неопределённость, доверие к политике властей может снизиться, возрастут дефицит, долг и неустойчивость бюджета.
Я не случайно обратила внимание на объём перераспределения ассигнований 2013 года внутри главных распорядителей
– 290 млрд рублей, прирост дебиторской задолженности – 422 млрд рублей, а вся дебиторская задолженность – 2,3 трлн рублей. Объём неэффективно использованных средств с нарушением законодательства, который был выявлен Счётной палатой по итогам 2013 года, – 722,6 млрд рублей.
Возникает вопрос, какой объём дополнительных расходов критичен для принятия решения об отказе от бюджетного правила. Мне кажется, что следует направить усилия на более эффективное использование бюджетных средств, которые сегодня предоставляются главным распорядителям.

И, наконец, Дмитрий Анатольевич: мы привыкли при формировании бюджета увеличивать расходы. Может быть, уже настало время задуматься над тем, что их нужно сокращать у тех, кто их неэффективно использует. Тем более что бюджетная статистика ряда лет даёт нам возможность делать не очень хорошие выводы, к сожалению, о бюджетной дисциплине отдельных главных распорядителей. Спасибо!




А.Силуанов: Спасибо, Татьяна Алексеевна! Хотел бы предоставить слово председателю комитета Государственной Думы по бюджету, финансам и налогам Макарову Андрею Михайловичу. Пожалуйста!

А.Макаров (председатель Комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по бюджету и налогам): Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые коллеги! Очень сложно выступать после Татьяны Алексеевны. Тем более, что она сказала сразу, что остановится на системных проблемах, возникающих при исполнении бюджета, поэтому на мою долю остались только бессистемные, о которых я, наверное, попробую сказать несколько слов.

Поскольку вы сразу оценили работу Минфина как хорошую, Дмитрий Анатольевич, я хочу принципиально вот сейчас, невзирая на лица, заявить: не хорошая, а очень хорошая. Почему я это говорю? На самом деле не просто так. Вы знаете, я хочу перед тем как перейти к цифрам, к бюджету… Это всё как бы вот такое серьёзное, а мне бы хотелось привести один пример. Вот шёл очень тяжёлый бюджет, когда мы принимали, – не прошлый, а вот позапрошлый бюджет. В спорах, вы помните, как тогда он рождался, и уже прошли все споры, три фракции голосуют против, одна голосует за, третье чтение бюджета, и вдруг на третье чтение бюджета приезжает Министр финансов. Такого не было никогда в жизни, третье чтение бюджета – формальность. Министр финансов приехал в Государственную Думу сказать депутатам спасибо за проделанную работу. И это при том, что столько неприятных слов, которые он там услышал, я думаю, он не слышал никогда. Вот, мне кажется, это тот новый стиль совместной работы, который очень важен, потому что всё-таки и бюджет, и налоги принимает парламент. Строго говоря, для этого он и создавался, с этого и начиналась демократия, и об этом, может быть, действительно не стоит забывать. Поэтому я повторяю: несколько бессистемных вопросов. Кстати, помните последние поправки в бюджет? Не бесспорный законопроект, когда 50 млрд рублей выделяются в уставной капитал ещё не созданной организации, но Вы, Дмитрий Анатольевич, решаете 40 млрд направить на детские сады, и за поправки к бюджету голосует 446 депутатов, то есть вся Государственная Дума. Такого не было вообще никогда в истории! То есть можно, оказывается, нормально решать эти вопросы, я повторяю, по совершенно не бесспорному закону.

А теперь, извините, абсолютно бессистемный вопрос – это вопрос межбюджетных отношений, то есть регионов. На самом деле тут Татьяна Алексеевна практически всё сказала: задолженность регионов превысила 1,7 трлн. Вот я посмотрел, как растёт коммерческая задолженность. Это очень интересно, потому что на фоне выполнения указов Президента это для регионов главное, потому что снимают с работы сейчас только за это. В данном случае я посмотрел 2012 год, вся коммерческая задолженность регионов – 431 млрд. 2013 год, коммерческая задолженность регионов – 704 млрд. За два месяца этого года коммерческая задолженность регионов выросла ещё на 88 млрд. Я уже не говорю о том, что это очень дорогая в обслуживании задолженность, но мы вымываем из финансовой системы деньги, которые должны пойти на самом деле на кредитование бизнеса. После этого все законы, которые мы принимаем о государственных гарантиях, о субсидировании ставок, БЕССМЫСЛЕННЫ по одной простой причине: этих денег у банков нет, они отдали их под гарантии бюджета. А любому банку, безусловно, гораздо проще отдать деньги под гарантии бюджета, чем заниматься той деятельностью, ради которой он создан.

Ещё раз хотел бы обратить внимание на то, что здесь нужны конкретные меры. Какие? Первое: мы пошли на часть мер, мы пошли, скажем, на снижение ставки по бюджетным кредитам, сегодня это у нас, если я не ошибаюсь, одна треть ставки рефинансирования… Наверное, можно пойти на то, чтобы по бюджетным кредитам сделать вообще абсолютно символическую ставку кредита, символичную, я подчеркиваю.

Второе: необходимо дать возможность уже в мае, когда пойдут поправки к бюджету, увеличить финансирование кредитования именно регионов, дать им возможность срочно заместить дорогие кредиты коммерческих банков дешёвыми кредитами бюджета. Это, во-первых, позволит немножко развязать им руки и даст пусть небольшие, но какие-то конкретные деньги.

Наконец, я хотел бы ещё раз сказать… Немодная тема, но рано или поздно мы будем вынуждены к ней прийти. Это вопрос о реструктуризации задолженности, потому что сегодня у регионов возникает ощущение, что реструктуризация задолженности возможна, только если ты провёл Олимпиаду, Универсиаду или у тебя стихийное бедствие – выбор невелик. Чем раньше мы это поймём, тем лучше, тем проще нам будет принимать соответствующие решения.

Следующий вопрос, на котором также не могу не остановиться, тем более что я как бы в основном согласен с Татьяной Алексеевной по поводу бюджетного правила... К сожалению, когда мы обсуждаем бюджетное правило, вопросы (не хочу произносить слово «демагогия», но слово «популизм» совсем уже как-то немодно), нам всё время предлагают варианты: либо мы стимулируем экономику, либо мы повышаем доверие к ней. Я не очень понимаю, почему это надо противопоставлять одно другому, но глубоко убеждён, что государство не в состоянии постоянно наращивать бюджетные стимулирования, это просто невозможно, потому что, получив бюджетные стимулирования один раз… Это действует только очень краткосрочный период, а дальше – как наркотик, как наркоман, который требует очередной дозы. Это путь в никуда.

И, наконец, приводила здесь данные Татьяна Алексеевна. Мы смотрим все эти данные, все данные Счётной палаты нами анализируются. Безусловно, мы прекрасно понимаем с вами: полупроцентный рост, который нам предлагается взамен отмены бюджетного правила в данном случае, – это ничто по сравнению с тем, что мы оставим страну в той ситуации, о которой Вы совершенно справедливо говорили (и нельзя не согласиться с этим анализом), просто без ресурсов, коллеги, ещё раз говорю, или с дефицитным бюджетом. Это чрезвычайно опасно, и очень бы хотелось, чтобы дискуссия на эту тему была минимальна, потому что мы будоражим всех, в результате всё-таки в конце концов, я надеюсь, принимаем правильное решение, но для экономики всё-таки очень важны сигналы.

Наконец, хотел бы обратить внимание на следующее: о резервах, которые у нас есть. Дмитрий Анатольевич, мы действительно смотрели бюджет последний. Ну поверьте, Вы вносите бюджет 1 октября (срок внесения бюджета), исполнение отдельных ГРБС и бюджета – 20, 15, 50%. Но мы точно знаем, что в декабре всё будет исполнено на 98–99%. И когда Татьяна Алексеевна говорит здесь о 2,3 трлн, которые идут дебиторкой, мы прекрасно понимаем: это проплаченные авансы, иногда выдуманные авансы, для того чтобы не возвращать деньги в бюджет. Вот это и есть резервы, которыми сегодня, безусловно, можно нормально простимулировать экономику. Поэтому глубоко убеждён: создание правил, создание позитивных ожиданий с одной стороны не может противопоставляться государственному стимулированию, потому что на самом деле в бюджете средства на такое стимулирование есть.

Следующий вопрос. Не могу не обратить Ваше внимание на госпрограммы. Мы получили, спасибо огромное, все госпрограммы. Сейчас, поскольку они идут через наш комитет, мы всё посмотрели. Вы знаете, сделана очень важная работа, кстати, в кратчайшие сроки, – госпрограммы приведены в соответствие с бюджетом. Но единственное, на мой взгляд, с чем там можно соглашаться, что просто не подлежит обсуждению, – это зарплаты и материальное стимулирование тех органов, которые эти программы представили. Тут всё в порядке, во всём остальном никаких приоритетов, ничего не выделено в надежде на то, что финансирование только будет увеличиваться.

Простите, безусловно, это важнейший шаг вперёд, что госпрограммы как элемент бюджета, как структурная единица бюджета должны ему соответствовать. Но всё равно это не путь, который вы предлагаете, не путь, по которому нам всё равно обязательно придётся пройти, и мы как бы никуда не денемся.

Не могу несколько слов не сказать о налоговой политике. Буквально заканчиваю, несколько слов, тем более Антон Германович (Силуанов) сказал… У нас в Doing Business колоссальное продвижение вперёд – слава богу, как бы заметили. Только продвижение в Doing Business вперёд – это заслуга… Вот Мишустин сидит, это заслуга ФНС. Давайте называть вещи своими именами – это результат улучшения налогового администрирования. Но когда сегодня мы говорим, что в налоговом администрировании резервы увеличения собираемости налогов, что это пополнение бюджета – нет больше в налоговом администрировании таких средств, налоговое администрирование эти результаты дать просто не в состоянии. Уже не говоря о том, о чём говорила Татьяна Алексеевна (Голикова), я хотел бы обратить ваше внимание, что так называемые неналоговые доходы, или платежи неналоговые, по существу обладают всеми признаками налогов, но мы их исключаем из налоговой нагрузки и при этом говорим: «А налоговая нагрузка у нас замечательная». Так вот: налоговая система сегодня по той нагрузке, которая есть, у нас стала неконкурентоспособной. Пора переставить сравнивать свою нагрузку с Штатами, Германией по одной простой причине – потому что налоговая система нужна, чтобы конкурировать на рынке финансовом и на рынке трудовых ресурсов. Ни с Америкой, ни с Германией мы на этом рынке не конкурируем, а Белоруссии и Казахстану мы проигрываем, проигрываем тем, с кем мы находимся в одной группе по странам БРИКС. Ещё раз говорю, возлагать в этой ситуации… Скажем, когда мы сказали, по-моему, 168 млрд в этом году необходимо по платежу, от утилизационного сбора должны получить... Просто мы забыли определить, кто его будет собирать, а так всё остальное нормально. Наверное, в принципе и получим, в конце концов.

На самом деле КГН – тема очень больная, и вот здесь хотел бы обратить внимание: мы говорим об общем падении прибыли. Это очень важный вопрос, когда мы говорим о КГН, потому что начинаем спорить, сколько из-за КГН пропало. Так вот, Дмитрий Анатольевич, я ставлю Вас в известность о том, что на долю консолидированной группы налогоплательщиков приходится 72% общего падения прибыли в стране. Только не надо говорить о том, сколько пропало. Вот из того, что у нас снизился налог на прибыль, 72% приходится на долю КГН, и пора об этом уже задуматься. Но главное даже не в том, что пропало, – да бог с ним, может, бизнес будет развиваться, – проблема-то в другом. Вот сидят регионы здесь, у нас сегодня середина апреля. Регионы не знают о том, сколько им придётся вернуть из своего бюджета, потому что система основана так, что, получив деньги как авансовые платежи и заложив их себе в бюджет, они уже в середине бюджетного года будут вынуждены возвратить суммы, о которых они не знают. Здесь что-то надо делать. Те сотни изменений, которые мы вносим в Налоговый кодекс, десятки изменений в Бюджетный кодекс, которые и тот, и другой документ сделали нечитаемым, уже не говоря о том, что в них никто не может разобраться… Наверное, стоит задуматься о том, что и в этом плане нам есть что менять.

Дмитрий Анатольевич, тут называли цифру, которую мы получим от налога на недвижимость. Я позволю себе в первый раз не согласиться с Антоном Германовичем (А.Силуанов): не будет у вас никаких дополнительных доходов по налогу на недвижимость. В той конструкции, которая согласована, никаких дополнительных доходов не будет. Вместо роста доходов бюджетов муниципалитетов и регионов у вас будут выпадающие доходы. Можно приведу себя в пример? Вот у моей жены (естественно, не у меня) квартира 200 м в Москве, она пенсионер уже три месяца, небольшой домик в Московской области. С 1 января мы перестанем платить налог на эту недвижимость. Кстати, я благодарен государству. На самом деле, я не бизнесмен, меня не надо стимулировать.

Проблема в том состоит, что если мы сохраняем все льготы безразмерными и так далее, мы убиваем саму идею налога на недвижимость, а самое главное, что больше никогда мы это изменить уже не сможем, это навсегда. И если мы сегодня не пересмотрим это решение, потери будут не просто катастрофическими, проблема в том, что мы больше к этому вопросу вернуться не сможем. На самом деле, наверное, можно очень много говорить. Закончить хотел бы предложением, Дмитрий Анатольевич.

На мой взгляд, когда мы говорим о налоговой политике, нам необходимо наконец перейти от слов к делу. Первое: нам надо сказать, что по федеральным и региональным налогам из Налогового кодекса мы больше никаких льгот не даём, – это первое, что надо сделать, при этом сделать это надо сейчас. Или сказать: если даём, значит давайте с компенсацией из бюджета.

Второй этап: по федеральным налогам, которые зачисляются в региональные и местные бюджеты, мы никаких льгот не даём. И надо дать регионам и муниципалитетам право предоставлять любые льготы по своим налогам, потому что они должны отвечать перед людьми за то, что они делают, они федеральная власть.

Я на этом заканчиваю. Но единственное, Дмитрий Анатольевич,– одна фраза, последняя. Деофшоризация. Все понимаем, как это важно. Кстати, я думаю, что бизнес сегодня к деофшоризации готов. Готов не потому, что эта идея ему нравится, а потому что просто деться уже некуда. Когда мы проводили прошлую налоговую амнистию, в неё никто не верил, и ситуация была такая же, как сейчас. И сейчас никто ни во что не верит. Но зато сегодня все вынуждены… Мне кажется, идею деофшоризации реально можно было бы реализовать, если бы мы действительно объявили широкомасштабную серьёзную амнистию. И вот тогда, я думаю, результаты, о которых мы все говорим и думаем, были бы реальными.

Ещё раз огромное спасибо, и спасибо Министерству финансов и Правительству за то, что реально изменились взаимоотношения с парламентом, для нас это очень важно. Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо, Андрей Михайлович.

Спасибо за такое эмоциональное выступление. Сегодня, я знаю, Владимир Вольфович (Жириновский) пришёл на заседание Госдумы в военной форме, в форме полковника, но вы в цивильном, и тем не менее тоже зажгли, это всегда интересно. Если позволите, я несколько слов скажу в завершение первой части заседания коллегии по некоторым моментам, которые здесь прозвучали. Подчёркиваю: по некоторым.

Вне всякого сомнения (с этим согласились все – и докладчик, и наши коллеги, которые выступали), мы действительно находимся в весьма непростой ситуации, поэтому нам необходимо всё-таки некоторые коррективы вносить, притом что (и опять же это общая позиция) эти коррективы всё-таки не предполагаются фундаментальными, потому что в общем и целом мы считаем, что ситуация в финансовой системе нашей страны, безусловно, под контролем и она надёжна.

Тем не менее некоторые моменты, которые прозвучали, и Министр финансов об этом сказал, и другие тоже говорят об этом: требования по софинансированию для регионов. Мы к этому неоднократно возвращались. Давайте всё это просто сделаем уже, эти пропорции изменим, потому что мы все отлично знаем: действительно, далеко не все регионы, а если говорить прямо, практически ни один регион такой пропорции софинансирования не выдерживает. Они все приходят ко мне и говорят: «Давайте в порядке исключения как-то это поменяем». Но что нам каждый раз какие-то отступления делать? Давайте более гибкую систему создадим и будем по ней работать.

В отношении мониторинга долгов в объёме доходов субъекта Федерации по аналогии с высокодотационными бюджетами. Мне кажется, это в принципе совершенно нормальная идея. Мы должны понимать, что происходит в бюджетах наших коллег, регионов, и в зависимости от этого уже принимать решение или об их поддержке, или в общем обращать внимание на недостатки в их работе.

Тема, которая сейчас очень важная, эмоциональная, – это Крым, принятие республики и Севастополя в состав России, дополнительное финансирование, которое для этого потребуется. Я сказал об этом в своём выступлении. Я поддерживаю то, что сказал Антон Германович, в части того, что эти расходы должны идти без задвоения и затроения, но всё-таки это должны быть расходы в достаточном объёме, для того чтобы обеспечить не только переходный период, но и нормальное, полноценное врастание двух новых субъектов Федерации в финансовую ткань нашей страны.

Вот звучала идея, Татьяна Алексеевна (Т.Голикова) об этом сказала, по поводу ФАИП и возврата к отказу от включения в него объектов, необеспеченных проектно-сметной документацией. Наверное, это справедливо, потому что это такая тема, которая создаёт проблемы. Далеко не всегда быстро, конечно, делается проектно-сметная документация, но в конечном счёте это ответственность заказчика – пусть занимается, пусть ускоряет эту работу. Целый ряд других идей, естественно, коллегами должен быть проанализирован.

Много было апелляций к бюджетному правилу. Безусловно, это тема, которая требует специального обсуждения, потому что она касается нашего будущего, касается фундаментальных показателей развития экономики, поэтому все те аргументы, которые прозвучали и здесь, на коллегии, мы, безусловно, обсудим на наших совещаниях, посвящённых этой проблеме. Посмотрим, кстати, какие аргументы будут приведены на коллегии Минэкономразвития, в которую плавно перерастает коллегия Минфина, какой интерпретации подвергнется этот вопрос на этой коллегии.

Не могу не согласиться вот с каким тезисом, который высказала Татьяна Алексеевна Голикова. Вообще, конечно, тот, кто не умеет расходовать деньги, должен за это отвечать. Мы знаем, что такие федеральные органы исполнительной власти и главные распорядители бюджетных средств у нас присутствуют и в достаточном количестве. Можно им сокращать расходы, я с этим согласен. Не умеешь расходовать – получай оплеуху.

Теперь ещё по некоторым моментам, которые были в выступлении Андрея Михайловича Макарова. Я не могу согласиться всё-таки в отношении того, что за последние годы у нас происходил какой-то лавинообразный рост налоговой нагрузки. Ну не было этого, давайте уже так, по-честному, признаемся. Этого не было ни в период кризиса, ни в период выхода из кризиса, нет и сейчас. У нас не растут и расходы во внебюджетные фонды, в смысле платежи во внебюджетные фонды. Ситуация, конечно, такая подвижная, но считать, что происходит какой-то скрытый рост налоговой нагрузки, причём такой пиковый, – это не так на самом деле. Конечно, нужно следить за теми решениями, которые мы принимаем, и в целом оценивать налоговое бремя и налоговые платежи и неналоговые платежи, но в целом ничего уж такого скачкообразного нет.

Что не может, конечно, не настораживать, о чём все говорили, – это задолженность регионов, в том числе и рост коммерческой задолженности. Но если говорить о росте коммерческой задолженности, всё-таки надо признать, не вся она идёт на зарплату, она в значительной мере идёт на финансирование тех инвестобязательств, то есть на бизнес, о котором, собственно, мы с вами и говорили. Да, плохо, что это ложится на бюджет, плохо, что там высокие ставки, но это источник развития. В общем, здесь регионы отчасти понять можно, но только отчасти, потому что мы всё равно должны смотреть на ситуацию несколько шире, и об этом я сказал в выступлении. Такое поручение Минфину будет дано, мы встретимся, тоже обязательно эту тему окончательно обсудим.

Как было правильно сказано, трудно согласиться с тем, что Минфин работает хорошо. Минфин работает очень хорошо. На этом я, пожалуй, и закончу. До свидания.