«Закон божий» был самым ненавистным предметом

В новом учебном году в российских школах, помимо введения т.н. “паспорта школьника“, будет продолжено экспериментальное внедрение преподавания религии. Напомним, что по итогам эксперимента наработанная практика будет распространена на всю страну. Скорее всего, это произойдёт в 2012 году.

Заметим, что подобный эксперимент по включению в школьную программу “византийской версии христианства” уже имел место в нашей истории в конце XIX века. Результаты оказались весьма плачевными для тех, кто этот эксперимент затеял: те самые школьники, которые подверглись религиозной обработке, - подросли и смели в вихре революций как саму церковь, так и опирающийся на неё “проклятый царский режим”. Причём в этом вопросе параллели того, что происходило тогда - с тем, что мы наблюдаем теперь – более чем прямые.

Вот что пишет о тех временах историк религий Николай Никольский в своей книге “История русской церкви”:

“Церковь выполняла свои функции без заметного успеха. Политические функции церкви, как насадительницы верноподданнических чувств, выполнялись чисто формальным образом. Эти формальные акты культа никому не импонировали и почти никем, кроме официальных лиц, не посещались. 

Это сказалось уже во время подготовки и проведения крестьянской реформы 1861 г. Сельскому духовенству были даны директивы «поучать» прихожан, но «как бы исполняя свою всегдашнюю обязанность проповедничества» и отнюдь не показывая вида, что оно действует по приказу правительства. В проповедях сельский клир должен был внушать прихожанам, чтобы они «соблюдали верность к государю и повиновение начальствам», платили оброки и подати и несли повинности «неуклонно и добросовестно», чтобы в случаях обиды и недовольства не распространяли «беспокойства», но «с терпением ожидали от начальства исправительных распоряжений и действий правосудия».

Тщетность проповеднического воздействия заставила обратиться к другому, более верному средству предупреждения «беспокойства». Причетникам предписали разведывать, нет ли среди крестьян каких-либо толков, опасных для общего спокойствия и возбуждающих «волнение умов», об услышанном давать знать священнику, а тот обязан был немедленно доносить своему начальству, которое уже от себя извещало гражданские власти.

Тщету культовых воздействий после этих неудачных опытов осознали и правительственные и церковные верхи. Тогда стали искать другие способы одурманивания народной массы. Взрослые туго поддавались религиозным способам затемнения и оглушения; для них впоследствии было найдено другое средство отравы, более верное и весьма для казны доходное — казенная водка… Орудие религиозного дурмана все же не было оставлено. После неудачи с взрослыми возникли попытки подчинить религиозному дурману умы подрастающего поколения чрез посредство школы.

Эта идея возникла сейчас же после реформы 1861 г. Тогдашние министр народного просвещения и обер-прокурор синода совместно составили проект о передаче всего дела начального народного образования в ведение церкви.

13 июня 1884 г. были наконец опубликованы правила о церковно-приходских школах. По официальному разъяснению, цель их учреждения кроме распространения элементарной грамотности заключалась в том, чтобы «воспитывать в детях страх божий, преподавать им значение веры, вселять в их сердца любовь к святой церкви и преданность к царю и отечеству».

Однако и это новое орудие не оправдало возлагавшихся на него надежд. Никакая школьная мораль не в силах была помочь обречённому режиму. Когда деревенская молодежь, прошедшая «наглядную школу веры и благочестия», подрастала и вливалась в ряды землеробов, она стихийно приходила к требованию земли и воли, и все душеспасительные заповеди и отеческие заветы, внушавшиеся в школе, исчезали бесследно при первом столкновении с реальной действительностью.

Правительство пыталось «переработать» при помощи религиозного воздействия также «направление» умов мелкобуржуазной подрастающей молодежи. В 80-х годах при Победоносцеве богословское преподавание в светской школе было значительно расширено.

Нечего и говорить, что результаты этих мер были совершенно ничтожные. В низшей и средней школе «закон божий» стал самым ненавистным предметом и мишенью для школярного острословия, в иных случаях давал совершенно неожиданное «направление умов», как, например, в благовещенской гимназии. Там ученики VII класса на стене клозета изобразили иконостас гимназической церкви, а «лик» классной иконы преобразили в черта; законоучитель Михайльченко, начавший энергичный сыск для открытия «преступников», был вместе с женою убит, и убийцу так и не нашли. Не менее печально обстояло дело и в высших учебных заведениях: богословского курса никто из студентов не слушал, и сдача по нему зачётов должна была поневоле сделаться пустою формальностью”.

Источник