Расовый национализм и арии

Расовый национализм и арии

Ирмин Винсон

Кто такие арии?

Арии были полукочевым белым нордичным народом, который, по-видимому, исконно населял степи южной России и Средней Азии и говорил на праязыке, от которого произошли различные индоевропейские языки.

Латынь, греческий, хеттский, санскрит, французский, немецкий, латышский, английский, испанский, русский и т.д. – это все индоевропейские языки. Индоевропейский, а точнее праиндоверопейский, язык – это утраченный язык предков, из которого впоследствии развились все означенные языки. “Пра” указывает на то, что грамматика и лексикон этого давно вымершего языка, на котором, вероятно, говорили вплоть до 3000 г. до. н.э., - являются гипотетическими и реконструированы современными филологами. Подобно тому, как романские языки вроде итальянского и испанского произошли от латыни, так и сама латынь произошла от праиндоевропейского.

Индоевропейская филология традиционно употребляла термин “арийский” для обозначения народа в расовом и этническом смысле, а также для обозначения самой языковой группы (“арийская речь”), но уже безотносительно к расе или этничности людей, говорящих на ее многочисленных языках. После поражения национал-социалистической Германии этот термин в обоих значениях перестал употребляться в научной среде – и предпочтительным стало называть языковую группу “индоевропейской”, а “индоевропейцами” стали называть и тот народ, который населял исконную арийскую родину, и его потомков, которые постепенно распространились по Европе, значительной части индийского субконтинента и частично по Ближнему Востоку. Расовые националисты, конечно, не обязаны копировать робкую, политкорректную терминологию современной науки, но мы должны понимать неточность слова “арий” в качестве определения расы или этничности.

“Ариа”, что значит “благородный”, встречается в различных индоевропейских языках. Форма множественного числа (Ариас= “благородные”) была, вероятно, названием народа ариев, которым они обозначали себя до рассеяния, и, возможно, сохранилась в слове Eire (Ирландия) и явно сохранилась в слове “Иран” (Airyanam vaejo= “царство ариев”). Обнаружение тысяч таких родственных слов, а также схожих грамматических конструкций в языках очень удаленных друг от друга народов привело филологов начала 19 века к выводу, что большинство европейских языков развились из общего праязыка, на котором тысячелетия назад говорил отдельный народ, который постепенно, в ходе ряда миграций, покинул исконную родину, унося язык с собой.

Традиционно самыми близкими к праиндоевропейскому языками считались греческий, латынь и санскрит, так что на них основана значительная часть восстановленного арийского праязыка. Однако современный литовский – это самый архаичный из живых языков и он ближе к исконной арийской речи, чем любой другой. Один из индоевропейских языков, тохарский, был обнаружен даже в китайском Туркестане, и это значит, что арии, несомненно, проникали на Дальний Восток. Это давнее лингвистическое свидетельство подкрепила недавняя находка в Китае – останки некоего светловолосого народа.

Наверно, самое известное доказательство существования доисторического праиндоевропейского языка – это слово для обозначения царя: “rex” в латыни, “raja” в санскрите, “ri” в древнеирландском, – а также множество других родственных слов. Все они, очевидно, являются вариантами общего слова, обозначавшего царя. Так как ни один из народов, говорящих на этих языках, в течение исторического периода (т.е. времени, для которого существуют письменные свидетельства) не контактировал с остальными, сравнительное языкознание сделало вывод, что каждый из этих языков развился из единого праязыка – только так можно объяснить присутствие одинакового обозначения для “царя” среди столь широко рассеянных народов. Римляне, конечно, не могли заимствовать слово “rex” у ирландцев или индоариев, а значит, каждый народ унаследовал собственное обозначение “царя” из общего языка предков.

Одна из моделей индоевропейской (“арийской”) миграции.

Более того, филологи также могут прийти к логичному заключению, что до отбытия с исконной южносибирской родины у ариев были цари. Вообще, на основании общей лексики в различных сохранившихся индоевропейских языках можно восстановить довольно подробные свидетельства о политическом укладе доисторических ариев, их брачных обрядах и религиозных убеждениях. Они почитали небесного бога, вели род по мужской линии, разводили скот, пили мёд, использовали запряженные конями колесницы (которые, вероятно, и изобрели) в качестве военного оружия и т.д. Даже красный, белый и синий/зеленый цвета, которые присутствуют  на столь многих современных флагах, возможно, имеют арийское происхождение. Видимо, это отголосок общественного разделения арийского общества на жрецов (белый), воинов (красный) и скотоводов и земледельцев (синий/зеленый).

Арии, или точнее индоарии, оставили первый заметный след в истории около 2000-1500 гг. до н.э., когда вторглись в северную Индию. Ригведа, собрание священных текстов на санскрите, до сих пор почитаемых современными индусами, описывает (часто загадками), как они постепенно покоряли темнокожих аборигенов дасью:

“Индра [= скандинавский Тор, кельтский Таранис] расколол крепости дасью, которые в своих чревах прятали черный народ. Он создал сушу и воду для Ману [=человека-ария]”, “глубже всех остальных, о Индра, низверг ты дасью, презренные племена даса”, “после истребления дасью пусть Индра с белыми друзьями завоюет землю, пусть завоюет солнце и воду”, “Индра покорил цвет дасью и заставил его скрыться”.

Быстрейшей колесницей, о Индра,
Ты, широкославный, низверг двадцать царей…
Ты идешь от битвы к битве бесстрашно,
Разрушая силой крепость за крепостью. (Ригведа 1.53)

Арии неустанно расширяли свои владения и почти везде, куда приходили, побеждали и подчиняли коренные народы, насаждая среди аборигенов свой язык и (в разной мере) религиозные верования, получая взамен дань с покоренных племен. Арийские вторжения – или, точнее, длинная череда вторжений разных носителей индоевропейских языков – прокатились по Древней Европе еще в 4 тысячелетии до н.э., и со временем победители смешались с побежденными и образовали отдельные народы с разными языками. Большинство современных жителей Европы, а также их ранние национальные культуры, – это результат взаимодействия между волнами арийских завоевателей и культурой того или иного белого народа, который арии победили и с которым позже смешались через браки; в итоге почти все современные европейские языки принадлежат к западной ветви индоевропейской языковой семьи.

Минойская богиня со змеями из Нового Дворца в Кноссе, ок. 1600 г. до н.э.

Однако рождение европейской культуры предшествует появлению индоевропейцев. Наскальные рисунки пещеры Ласко, которые иногда называют первым расцветом западного творческого гения, принадлежат руке древних европейцев, как и Стоунхендж на севере и минойская культура Крита на юге. В то время уже развился всеевропейский религиозный символизм, вошедший значительной частью в индоевропейские мифологии, как, например, различные местные варианты всеобщего древнеевропейского культа Богини-матери. Многие главные персонажи греческой мифологии появились до прихода ариев, а древнеевропейские религиозные верования и обычаи постоянно возрождались на протяжении древней истории.

Европа остается европейской, потому что победители и побежденные принадлежали к одной белой расе, к разным ветвям общего семейного древа; Индия погрязает в нищете потому, что большинство побежденных, с которыми в итоге смешались индоарии, были небелыми веддоидами. Мораль очевидна. Даже сегодня индусов высших каст все еще можно отличить по европейским чертам лица и светлой коже, а население самых бедных и отсталых районов Индии в целом и самое темнокожее.

В качестве отступления: недавние генетические исследования показали, что баски Аквитании и Пиренеев – это, по-видимому, чистейшая форма древнеевропейцев, которая осталась такой же, какой была до прихода индоевропейских захватчиков. Они, очевидно, не были покорены во время вторжений и, проживая в достаточной изоляции, сохранили свой уникальный неиндоевропейский язык.

Как нам себя называть?

История ариев, упрощенный по необходимости вариант которой приведен выше, - это не просто занятная диковина, она важна для нашего самоопределения. Например, немец является арием лишь потому, что исконные обитатели древней Германии были побеждены захватчиками, которые говорили на индоевропейском языке. Нет сколько-нибудь значимого генетического основания называть его чистым арием. Уже во время индоевропейских вторжений в Древнюю Европу этот термин в большой мере перестал служить названием отдельной этнической группы. В продолжение ряда миграций со своей родины арии поглощали другие белые популяции и приобретали как самобытный облик, так и непонятные другим (хотя и родственные) языки.

Расиалисты часто засоряют свои работы вносящим раздор нордизмом и квази-мистическим преклонением перед арийством; сам Гитлер часто употреблял “арийский” и “нордический” как синонимы. Но, вопреки расхожему мнению, расовые теоретики национал-социализма никогда не утверждали, что германцы – это арии, ни даже что германский генофонд большей частью арийский. Они скорее доказывали, что нордики генетически более арии, чем, скажем, средиземноморцы-итальянцы – утверждение куда более скромное и, кроме того, верное. До начала индоевропейских миграций Северная Европа была малонаселенной, тогда как в Южной Европе уже существовала цивилизация и население было гораздо большим. Таким образом, нордичный немец или швед может оправданно заявить, что он более арий, чем грек или житель юга Италии, но делать этого не стоит, так как различие это ныне настолько ничтожно, что способно лишь разделять белых.

Украшенная свастикой чаша из Афин, ок. 800 г. до н.э.

Сосуды со свастикой найденные под Астаной(Казахстан) эпоха позднего бронзового века, андроновская культура.

Если употребление термина “арий” и оправдано в современном контексте, то лишь для обозначения представителей европейских культур, возникших при взаимодействии захватчиков-носителей индоевропейского (“арийского”) языка и белых европейцев, которые им предшествовали. Он не может обозначать собственно ариев, потому что этот народ, в строгом смысле слова, не существует уже две тысячи лет.

Дополнительная трудность со словом “арий” в том, что даже если употреблять его в таком общем смысле, оно все равно исключает довольно много людей, которых почти все мы считаем белыми. Помимо баскского, индоевропейскими языками также не являются финский и венгерский, а финны и венгры не являются потомками народа, который говорил на праиндоевропейском языке. И все же и те, и другие явно белые.

Таким образом, в качестве названия расы, чье существование мы должны обеспечить, предпочтительно употреблять “белые”, нежели “арии”. Но и слово “белые” несовершенно. Нам не следует чрезмерно заострять на малых расовых различиях и выстраивать из незначительных оттенков “белизны” иерархию относительных степеней расовой чистоты. Большинство итальянцев, греков и испанцев относятся к средиземноморской ветви нашей белой расы и в целом несколько темнее нордиков. Большинство евреев-ашкенази, напротив, внешне “белее” среднего грека. Однако эти «белые» евреи – главные разрушители европейской цивилизации, тогда как греки, итальянцы и испанцы среди ее главных созидателей.

Нам нужен классификационный термин с значением “неевреи европейского происхождения”. К сожалению, такого слова не существует. “Белый” и “арий” приемлемы в качестве заменителей, только если мы понимаем их недостатки.

Евро-американский расовый национализм заметно отличается от более этнически ориентированных националистических движений Европы. В Европе этнические различия между белыми являются ценным политическим инструментом для сохранения “Европы наций” вопреки силам капиталистической глобализации и иммиграции из третьего мира. Но на этом континенте – к добру ли, к худу, но я полагаю, что к добру – мы являемся сплавом разных европейских этничностей, хотя наш культурный и правовой стержень несомненно англо-кельтский. Неизбежно, хотя и печально, что в таких условиях мы, расиалисты, временами препираемся друг с другом по поводу точных границ категории “белые”, то есть того, какие этнические группы к нам относятся, а какие нет. Но одно бесспорно, по крайней мере, для всякого, кто зрело подходит к расиалистскому движению на нашем континенте: мы все должны определять себя как евро-американцы – либо погибнуть. Ведь в ином случае мы всего лишь

несвязанный набор разных этнических групп, беззащитных против сознательно антибелой “радужной коалиции”, которая стремится нас всех похоронить.

Counter-Currents, июнь 2011

Перевод eRebus, 2014 сентябрь.