Жизнь международной империи радикальных исламистов

Миру нужны плохие люди.
Мы отпугиваем других плохих людей.
— т/с «Настоящий детектив»

Крушение режима Нури аль-Малики в Ираке ни для кого не стало сюрпризом — в конце концов, нацбилдинг не является сильной стороной американцев и потому судьба «ближневосточной Украины» не сильно отличается от судьбы Украины восточноевропейской. Удивительно тут другое: огромную часть этой (и не только этой) страны теперь контролирует появившаяся из ниоткуда организация исламистов. За прошедшие полгода она не только не потерпела поражения, но даже укрепилась на захваченных территориях. Сейчас новому халифату присягают на верность террористические группировки в Пакистане, Египте, Ливии и даже Дагестане. В 2014 году родилась международная империя радикальных исламистов, по сравнению с которой Афганистан времен владычества талибов — детский сад.

Так что же представляет из себя Исламское Государство и кто его отцы-основатели?

ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ — К ГУРИЯМ

эйн в Dark Knight Rises сказал: «Никому не было до меня дела, пока я не надел маску». Точно то же самое мог бы сказать про себя и глава ИГ Абу-Бакр аль-Багдади — к своим подчинённым он обращается только надев маску. Объединяет двух злодеев и то, что свой преступный путь они оба начали в тюрьме. Впрочем, тут аль-Багдади не уникален — 17 из 25 крупнейших полевых командиров, сражающихся сейчас на стороне исламистов в Сирии и Ираке, побывали в американских военных тюрьмах в период 2004–2011 гг.

Но биография халифа полна разночтений, дыр и нестыковок — вполне может оказаться, что этот персонаж такой же выдуманный, как Бэйн, ибо у истоков ИГ стояли совсем другие люди и, как мы убедимся дальше, величие организации построили, по сути, без него.

Началось всё в 2003 году с Абу Мусаба аз-Заркави, иорданского гражданина, вставшего на путь джихада ещё в Афганистане 1980-х, где он сражался с советской армией. Аз-Заркави считал Левант (очень широкое понятие, включающее в себя многие страны Восточного Средиземноморья) главной ареной борьбы за сердца и души всего исламского мира. В западной части Афганистана в 1999 году он основал лагерь на деньги от Осамы бен Ладена. Многообещающему молодому стартапу на этапе посевных инвестиций понадобилось всего 200 тыс. долларов — смешная сумма в сравнении с тем, что у ИГ есть сейчас.

С самого начала группа аз-Заркави действовала на общеисламском пространстве от Палестины до Катара, но по степени масштабности эти акции уступали «Аль-Каеде». Всё начало меняться после вторжения американцев в Ирак.

В мае 2003 года, после того как «проконсул Ирака» Пол Бремер объявил правящую партию «Баас» (которая при Саддаме выполняла пушкинскую роль «единственного европейца в стране») вне закона, аз-Заркави организовал суннитскую террористическую группу, что было довольно легко, поскольку вместе с «Баасом» распускались все вооружённые формирования саддамовского Ирака, а самостоятельно навести порядок на улице (которая на Ближнем Востоке всегда исламистская) новая армия и американцы не смогли. Генерал-лейтенант Дэниэл Болджер в своей книге «Почему мы проиграли?» говорит о том, что американские генералы яростно возражали против безумного решения Бремера и что всё это было его личное самодурство. Но живёт Бремер очень неплохо и спустя много лет после ухода с должности, что позволяет считать, что в 2003-м никого это не напрягало, а нынешние «крокодильи слёзы» американских военных это примерно то же, что и нытьё побеждённых генералов Вермахта о том, как же им мешал Гитлер.

Следующие полтора года после создания своей боевой группы аз-Заркави зарабатывал авторитет стандартными исламистскими акциями, среди которых были казни с отрезанием голов на видео и взрыв в багдадской штаб-квартире ООН. Но тогда он был всего лишь одним из многих суннитских террористов, действовавших в Ираке.

В октябре 2004 года он принёс присягу «Аль-Каеде». Нужно понимать, что на тот момент легендарная террористическая группировка находилась в не самой лучшей форме — джихад на родине, в Саудовской Аравии, несмотря на сотни убитых военных и гражданских, зашёл в тупик (а в 2006-м и вовсе сошёл на нет) и создание дочерней «Аль-Каеды Ирака» (также её называли «Аль-Каедой земли двух рек» и даже «Аль-Каедой Месопотамии») позволяло надеяться на открытие полноценного второго фронта. Это был брак по расчёту — аз-Заркави получил доступ к потоку добровольцев и пожертвований, привлечённых известным брендом.

К апрелю 2005 года иракская «Аль-Каеда» уже была серьёзной организацией. Аз-Заркави очень быстро развернул своих бойцов против шиитов (2/3 населения), захвативших власть в стране при американцах, что обеспечило ему поддержку со стороны достаточно широких слоёв населения, которое, как и в Северной Ирландии, было разделено по религиозным, экономическим и социальным признакам. За излишнюю жестокость Аз-Заркави даже подвергсякритике со стороны Аймана аз-Завахири, второго человека в «Аль-Каеде» — тогда стало очевидно, что «головное отделение» слабо контролирует своих «франчайзи». Аз-Заркави, однако, было не до препирательств с [номинальным] начальством, он занимался консолидацией самых отмороженных террористических группировок Ирака в единую организацию, объединив их под эгидой «Совета моджахедов шуры». Карьера аз-Заркави оборвалась в июне 2006-го, когда он был убит в результате американского авиаудара, но к этому моменту он сделал всё, чтобы укрепить организацию и разжечь в Ираке огонь религиозного конфликта между шиитами и суннитами.

Наследовал ему Абу Айюб аль-Масри (он же Абу Хамза аль-Мухаджир), при котором организация слилась с другими группировками среднего и крупного размера, образовав «Исламское руководство Ирака» под руководством Абу Омара аль-Багдади. Оба исламиста закончили жизнь в полном соответствии с принципом «мы вместе гуляем, мы вместе умрем, плохие парни навсегда»: в 2010-м их убили в перестрелке, но на организации это никак не сказалось, ибо они оставили хорошее наследство.

Ещё до этого, в 2008-м году, когда стало ясно, что «американцы пришли — порядок не навели», жизнь в Ираке сделалась совсем нестерпимой и в ряды «Исламского Государства» влились светские боевые организации сопротивления, состоящие из бывших «баасистов» и офицеров саддамовской армии, которые оказались выброшены на улицу после указа Бремера. Любопытно, что в тот период ИГ несколько потеряло престиж среди исламистского мейнстрима из-за этого — совсем как сегодня в Новороссии «белогвардейцы» недовольны наплывом «советских элементов» в ополчение. К этому моменту пожертвования составляли только 5% от доходов организации, к вопросу о которых мы ещё вернёмся.

В 2010-м во главе организации встал таинственный Абу-Бакр аль-Багдади, бывший до того замом вышеупомянутых джихадистов, сидевший в 2004-м в одной военной тюрьме с Абу Ахмедом, одним из высокопоставленных представителей нынешнего халифата. Никакими особенными талантами он не выделяется, тот же Абу Ахмед говорит, что «если аз-Заркави был умнейшим из наших руководителей, а аль-Масри самым прагматичным, то аль-Багдади самый кровожадный». Впрочем, личность руководителя в ИГ с тех пор была уже не так важна, и позже мы вернёмся к вопросу о том, кто же действительно управляет ИГ.

Начало гражданской войны в Сирии ИГ встретило настороженно, полагая, что это отвлечёт их от основной войны в Ираке, и послало туда только 9 человек в середине 2011-го. Но после того как в феврале 2012-го центральная «Аль-Каеда» слилась с сомалийским «Аш-Шабабом» (об этих красавцах мы вам уже рассказывали), у Завахири после многих лет застоя и поражений (Бен Ладена убили, но и при его жизни организация распадалась, а к январю 2012-го, по мнению американских стратегов, имела уже больше символическое значение) возникло «головокружение от успехов» и осенью 2012-го он призвал воинов ислама поехать в Сирию, дабы на полную использовать возможности войны против Асада для масштабного джихада. В этот же период ИГИЛ совершила 8 атак на крупные иракские тюрьмы с целью освобождения радикальных исламистов и наиболее квалифицированных «баасистов» с целью укрепить свои ряды надёжными людьми.

И тут началось.

ИСКУССТВО ВОЙНЫ

ойна в Сирии началась по объективным причинам — представители суннитского большинства восстали против правительства, состоящего из представителей местной ветви партии «Баас» и шиитских сектантов-алавитов. Сам Башар Асад не такой уж и страшный человек и тянет на просвещённого ближневосточного деспота: британский офтальмолог, страна подписала ассоциацию с ЕС, уровень жизни рос, а экономика развивалась. Но дизраэлевскую проблему с «двумя государствами двух разных народов» он запинал под ковёр, и получилось то, что получилось. США и монархии Залива, однако, помешали ему подавить восстание разрознённых и бестолковых вооружённых сил оппозиции (вообразите Навального и Альбац с автоматами — что-то подобное представляет из себя светская часть восстания в Сирии).

Американцы сделали это не со зла — они стремились убрать главного регионального союзника Ирана, который является естественным гегемоном Ближнего Востока и, несмотря на санкции, приобретает всё большее влияние в регионе. Поэтому первоначальный натиск на Асада и был таким яростным — его хотели скинуть поскорее, чтобы посадить на трон местных умеренных навальных. Но Асад, отдадим ему должное, оказался крепким орешком и предпочёл превратить половину страны в пустыню, но от власти не отступился, поэтому война затянулась, и окно возможностей использовали исламисты разных мастей. Часть из них, вполне может быть, из сирийских тюрем выпустил сам Асад, чтобы размыть ряды оппозиции и наказать неверных суннитов. Но вернёмся к ИГ.

В апреле 2013-го вовлечённость организации в сирийские события достигла достаточной степени, чтобыпереименовать её в «Исламское Государство Ирака и аль-Шама» (также «Исламское Государство Ирака и Сирии», «Исламское Государство Ирака и Леванта», мы же будем называть их ИГИЛ и ИГ). Война для них шла очень хорошо, но случилась вечная беда «Аль-Каеды», и сирийское отделение «Джабхат аль-Нусра» отказалось подчиняться ИГИЛ. «Нусра» и ИГИЛ обратились к Завахири, но за несколько месяцев переговоров он так и не смог примирить их. В качестве альтернативы он предложил/приказал ИГИЛ отказаться от операций в Сирии и сосредоточиться на иракском направлении. ИГИЛ отказались подчиняться приказу и в феврале 2014 «Аль-Каеда» признала ИГИЛ независимой группировкой. Весь этот спор о подчинении был довольно нелеп и изрядно подорвал репутацию всех замешанных в нём лиц, так как больше напоминал патентные войны между Apple и Samsung. Однако последующие события убедили мир в том, что к ИГИЛ нужно относиться серьёзно.

При помощи Амра аль-Набси (он же Абу аль-Атир аль-Шами), сирийца, родившегося в Саудовской Аравии, чей брат был убит на гражданской войне в Сирии другими группировками мятежников, лидеры ИГИЛ добились больших военных успехов в Сирии благодаря использованию стратегии непрямых действий Лиддел-Гарта: онипереманивали к себе исламистов из независимых или конкурирующих группировок, включая «Нусру». Сразу вырос объём финансовой помощи со стороны исламистов всего мира и поток иностранных добровольцев. Собственно, накачка ИГИЛ людьми и деньгами и дала такой результат. Но кроме пожертвований (которые предположительно были велики — граждане крошечного Кувейта отправили в Сирию какие-то невероятные миллионы), у ИГИЛ были и свои источники дохода, о которых мы поговорим позже.

Сирийская война усилила накал борьбы ИГИЛ — если в период 2011–2012 гг. организация провела 4,5 тыс. силовых акций, то в период 2012–2013 гг. их число выросло до 9 тысяч.

Несмотря на успехи в Сирии, положение дел в этой стране свелось тогда к ничьей — всё-таки Асад готов был использовать химоружие и прочие грязные методы. Куда большего ИГИЛ могла добиться в Ираке. Американцы ушли из страны в конце 2011 года, оставив у власти некомпетентное правительство, находящееся в состоянии гражданской войны с более чем половиной населения, ополчив против себя не только суннитов, но и даже курдов (!), воевавших ещё с Саддамом и однозначно поддержавших американское вторжение. А ведь на всё это накладывались невиданное и на нынешней Украине беззаконие, безумная даже по местным меркам коррупция и тяжёлый социально-экономический кризис. Но всё это не значило, что ИГИЛ, лишь наиболее крупная из бандитских шаек, терроризировавших страну, может что-то получить.

Вопреки распространённому заблуждению, террористическим организациям не нужны толпы нищих и бесправных людей, им, как и крупным корпорациям, нужны высокомотивированные и квалифицированные люди.

Выдержкой и военными умениями исламисты никогда не славились, но ИГИЛ помогли «военспецы» из числа баасистов и саддамовских офицеров. 3 января 2014 года после ряда крупных диверсионных акций ИГИЛ захватил Фаллуджу благодаря альянсу с местными суннитскими племенами. После этого последовал месяц террористической войны на территории всего Ирака, по итогам которой погибло около 1000 человек. Масштабная террористическая война продолжалась до самого июня и деморализовала правительство, население и армию страны. А потом в июне в ходе дерзкой наступательной операции ИГИЛ всего лишь с 800 солдатами захватила Мосул, второй город Ирака, подчинив себе большую часть севера страны и получив источник стабильных нефтяных доходов и возможность обкладывать налогами подвластное население (не говоря о широчайших возможностях для мародёрства).

Этому событию предшествовали годы кропотливой работы ИГ в Мосуле по укреплению своих позиций. До большого наступления они убивали неугодных журналистов, грабили банки, занимались рэкетом (т. н. налог на джихад) и, подобно ИРА в католических районах Белфаста, смогли стать теневой властью ещё до того как стали властью официальной.

При этом численность войск непосредственно ИГИЛ остаётся довольно низкой — по данным ЦРУ, их от 20 000 до 31 000, совсем немного, особенно если учесть, что это все бойцы ИГ на территории Сирии и Ирака. Но в случае Ирака на их стороне примерно 103 тыс. человек из пробаасистских объединений, самым крупным из которых является «Главный военный совет иракских революционеров». Но все они признали власть правительства Исламского Государства, официально созданного на оккупированных землях в начале июля.

Конечно, собранному из того что было под рукой ополчению может недоставать навыков профессиональной армии, но если верить отчётам самой ИГИЛ о проделанной работе, то высшее руководство вооружённого крыла организации добилось внедрения в своих войсках серьёзной дисциплины, плюс военный опыт в Сирии сыграл свою позитивную роль в воспитании командирского состава. Боевые действия в Ираке безо всяких отчётов позволяют увидеть руку людей, сведущих в военной науке и отлично знающих страну — вот где саддамовские офицеры развернулись в полную силу.

На основании боевых действий, которые вела организация в течение последних нескольких лет, можно сделать вывод, что военная тактика и стратегия ИГ и является той самой «гибридной войной», о которой столько говорятамериканские специалисты. Здесь можно выделить 4 этапа:

1) ИГ начинает масштабную террористическую кампанию против вооружённых сил и населения, находящегося под контролем противника.

2) Затем происходит скрытое проникновение членов ИГ в желаемый город. Так как действуют они обычно в мутных водах гражданской войны, то получается у них это всегда хорошо. Они и делают 50% работы как пропагандой, так и банальным запугиванием населения вкупе с диверсиями против вражеских войск.

3) Захват некоторых ключевых позиций на границах с населённым пунктом.

4) Большое наступление и захват желаемого пункта.

Так когда-то взяли Ракку в Сирии и Мосул в Ираке. Но так же провалилась операция по захвату города Кобани в Сирии и наступление на Багдад в Ираке.

Очень важную роль в войске ИГ играют добровольцы, их 15 тысяч человек и наилучшими поставщиками являются Тунис (3000 человек), Саудовская Аравия (2500 бойцов), Марокко (1500 человек), Иордания (1300 человек) и Турция (1000 человек). Впрочем, шахиды прибывают к ИГ со всего мира.

Но довольно о войне, пора поговорить о «мире», который установила ИГ на своих территориях.

ВСЁ КАК У ЛЮДЕЙ

а два дня до падения Мосула в руки иракских силовиков попал человек, раскрывший перед удивлёнными полицейскими финансовые секреты организации — оказывается, исламисты скопили $875 млн долларов на выкачивании нефти, рэкете, грабежах банков и, внимание, мародёрстве. Особенно доходными в последнем случае являются археологические изыскания и продажа на чёрный рынок предметов древности — только в сирийском Каламуне они заработали таким образом $36 млн.

Немусульмане облагаются особым налогом за право жить в халифате — $720 за взрослого мужчину. Периодически они устанавливают пошлины — скажем, дальнобойщики при въезде в Мосул платят $400, коммерческие легковушки платят от $50 до $100. Вообще же сборщиков пошлин от ИГ можно увидеть на шоссе между Сирией и Ираком, между Ираком и Иорданией, между Ираком и Турцией.

Только в Мосуле ещё до ухода войск центрального правительства ИГИЛ получали «налогов» от населения на $8 млн в месяц. Нефтегазовые территории, захваченные ИГИЛ в одной только Сирии, могут приносить $50 млн в месяц — правда, продавать приходится не напрямую, а через турецких и курдских посредников из криминалитета. Американские авиаудары, опять-таки, наносят ущерб добыче нефти. Но в то же время любимый террористический бизнес — захват заложников — тоже приносит не самые плохие деньги: в 2014-м ИГ могло заработать таким путём около $65 млн.

В ИГ функционируют банки и через них организация проводит свои операции. Теоретически их могут поместить в санкционный список, но даже на фоне других стран Ближнего Востока иракская финансовая система прогнила насквозь и деньги ИГ в случае необходимости можно будет крутить и через банки «остального» Ирака. Или ещё через чьи-нибудь банки: в современном мире из 192 стран только 27 «по-честному» замораживают активы террористов и идут по их экономическому следу.

В целом, сейчас организация может зарабатывать около $3 млн в день, а приблизительные денежные резервы сегодня составляют от $1,3 млрд до $2 млрд. Но приходится и тратиться.

Бойцы получают в месяц от $200 до $600, но, кроме всего прочего, ИГ сделало и свой вариант программы «Доступное жильё для военнослужащих»: джихадистам выделяются дома и квартиры шиитов, христиан и несуннитов. Учитывая, что вслед за иракской армией из одного только Мосула бежали почти 500 тыс. человек, то с жилищным фондом в халифате всё в порядке.

Как исламисты вооружаются — вопрос открытый. С одной стороны, на Ближнем Востоке любой желающий может найти и купить себе оружие по вкусу. С другой стороны, ИГ, как и армия Валленштейна в Тридцатилетней войне, кормит сама себя — немалую часть оружейных запасов у них составляет трофейное оружие. То, что из 1700 использованных магазинов, найденных на полях сражений в Сирии и Северном Ираке, 323 имеют американское происхождение, нет ничего удивительного — отступая, иракская армия оставила много вооружения. Но куда интереснее то, что 492 магазина были изготовлены в РФ и странах бывшего СССР, а ещё 445 были изготовлены в Китае, что позволяет сделать вывод о том, что ИГИЛ успела поживиться в арсенале сирийской армии, которой оружие поставляют Россия и Китай. Учитывая то, что на местах боев ИГ в Сирии начинают находить американские М-16, то вероятно, что из пропавших в Ираке в 2007 году 190 тыс. единиц американского оружия, переданного иракской армии, значительная часть уже находится в руках ИГ. Более того, когда такие виды оружия проносят на удалённые театры войны, это свидетельствует и о проработанной логистике — комплектующие, патроны и запчасти нужно довезти до линии фронта.

ИГ продолжает платить зарплаты гражданским служащим — от $300 до $2000 в месяц. Неизвестные суммы уходят на поддержку инфраструктуры, но, надо полагать, они весьма велики. Судя по примеру управляемых ИГ территорий в Сирии, присутствие халифата ощутимо во многих областях жизни — от образования до торговли. Сейчас ИГ выписывает штрафы за превышение скорости (!), как будто бы это было нормальное государство.

Провинциями управляют боевые командиры-губернаторы, обладающие большой автономией, однако ИГ многому научилось на примере материнской «Аль-Каеды» — губернаторов часто переводят из одной провинции в другую, чтобы они не пустили корни и не откололись.

О восстаниях на территориях, подконтрольных ИГ, ничего не известно — значит, суннитское большинство всё это вполне устраивает (в New York Times приводились слова сирийского ювелира, который якобы платит ИГ меньшие налоги, чем Асаду). Халифат даже успел предотвратить продовольственный кризис: на землях ИГ в Иракевыращивается примерно 40% всей пшеницы в стране, и после захвата Мосула исламисты оперативно установили контроль над зернохранилищами, сумели снизить цены на хлеб и продовольствие и обеспечить бесперебойную работу пекарей. Правда, значительное снижение цен на продовольствие (скажем, килограмм муки стоил $7–11, теперь стоит $3,5–4,5) стало возможным в том числе и благодаря реквизициям у фермеров (многие из которых были немусульманами) и поэтому следует ожидать, что в следующем году Ниневия, где расположена столица молодого халифата, недосчитается многих тысяч фермеров (до июня их было почти 100 тысяч человек).

В то же время ИГ приходится соблюдать баланс интересов в коалиции, которая привела их к победе. Например, известно, что у ИГ создан целый департамент для ведения дел с суннитскими племенами, фактически как американские бюро по делам индейских резерваций. Там решаются вопросы обеспечения безопасности, распределения ресурсов.

В ИГ действует специальный комитет для обеспечения инфраструктурных, санитарных, медицинских, сельскохозяйственных и всех прочих «гражданских» нужд. Собственно здесь заседают гражданские специалисты ещё «дошариатской поры». Предположительно, они не справляются со своей работой по причине продолжающейся войны и жутковатого режима (из сирийской Ракки сбежали многие учителя и врачи, в результате чего многие больницы и школы в городе остались без персонала), поэтому в журнале «Дабик» постоянно публикуются призывы к инженерам, врачам и другим специалистам переезжать со всей семьей жить в ИГ, «процветающее молодое государство». Да, у халифата есть своё издание.

«Дабик» называется так по имени сирийского города, в котором, по мнению покойного аз-Заркави, должна будет состояться последняя битва мусульман с немусульманами, и вроде как город упомянут в Коране. Дизайн и вёрстка у журнала на относительно высоком уровне, такими темпами через пару лет в интернете появится клон «Спутника и Погрома» под названием «Таухид и Газават». Кроме шуток, журнал содержит не только мусульманскую пропаганду, но и материалы о том, как ИГ забирает женщин-немусульманок в сексуальное рабство.

Медийная часть у ИГ поставлена очень хорошо: они активно используют социальные сети, занимаются «вирусным маркетингом», распространяя свои видео с отрезанными головами и цитатами из Корана на европейских языках через Twitter, используя популярные хэштеги вроде #USA, #WorldCup и т. д. За медийный отдел в ИГ отвечает уже знакомая вам саудовская потупчик аль-Набси, у которой в подчинении целый отдел исследователей, журналистов, блогеров, которые постоянно мониторят ситуацию в ведущих медиа и социальных сетях. Свой хлеб они едят не зря: медиаотдел выпускает также популярные среди арабской молодёжи пропагандистские боевички, которые в некоторые моменты копируют голливудские «Повелитель бури» и «Цель номер один». Есть шестистраничная газета «Новости Исламского Государства». Снимаются короткие видео-зарисовки о жизни в халифате.

ИГ организует праздники (спортивные соревнования и конкурсы по чтению Корана), как и самое обычное государство. Главное отличие — нерелигиозное образование практически уничтожено — основные предметы теперь посвящены вопросам веры, норм шариата и жизни пророка Магомета. Кстати, о детях.

Множество детей на территориях ИГ похищаются и отправляются в лагеря, где их обучают методами террористической борьбы, экстремистской интерпретации ислама, тому, как отрубать головы «неверным» (дети практикуются на специальных куклах). Их нередко используют для шахидской работы и даже для переливания крови раненым бойцам халифата. Детей также учат доносить на тех, кому халифат не нраву и водят смотреть на публичные казни (в ИГ часто практикуют распятия военнопленных) с целью закалки характера.

Хотя ИГ успешно имитирует работу современного государства, оно куда больше напоминает берберские пиратские государства Северной Африки: по данным ООН, ИГ принудило к сексуальному рабству почти 1,5 тысячи женщин и детей (включая мальчиков), а «Amnesty International» выпустила доклад о том, как ИГ похищает в Северном Ираке целые семьи для продажи в сексуальное рабство. Ну и конечно установление халифата привело к новой волне насилия против иракских женщин — продолжение тренда, который начался сразу после американского вторжения. То же самое касается христиан — до американского вторжения в Ирак христиан в Ираке было 1,5 млн человек, теперь их 250 тыс. и скоро ИГ добьёт остатки этой общины.

Итак, как мы можем увидеть, ИГ обладает всеми атрибутами государства и даже создаёт свою собственную валюту. Правда, источники их доходов весьма ненадёжны (у беднеющего населения денег не так много, чтобы платить налоги, добычу нефти нарушают американцы, «доната» из-за рубежа недостаточно), инфраструктурные и продовольственные проблемы будут только нарастать по мере интеллектуальной деградации общества, а военный прессинг со стороны Сирии, США и стран Залива не даёт расслабиться. Но всё-таки это государство. А теперь давайте поговорим о тех, кто его построил.

Если аз-Заркави был человеком с крайне сомнительной биографией, но, несомненно, «эффективным менеджером» исламистской организации, то у аль-Багдади и этого нет — «говорящая голова» с накладными усами, носом и очками. А вот его братья по оружию — люди значительно более интересные.

В 2010 году, когда аль-Багдади возглавил ИГИЛ — это стало сюрпризом для многих, поскольку особого авторитета в организации он не имел (ибо не проявил себя ни как руководитель, ни как рядовой боец, и занимался работой в духе «подай-принеси-отойди-не-мешай») и даже не входил в Совет Шуры, главный совещательный орган исламистских группировок, из которого обычно и выбирается новый вожак. Но его поддержал Хаджи Бакр (он же Самир Абид Хамад аль-Обейди аль-Дуляйми, он же Самир Абд Мухаммад аль-Хлифави), член «Баас» и бывший полковник (по другой версии — бригадный генерал) саддамовской Революционной гвардии, crème de la crème саддамовских вооружённых сил. В период 2003–2010 гг. он дважды побывал в американской военной тюрьме, где провёл, в общей сложности, не меньше четырёх лет — точнее сказать не получится, ибо сведений о нём мало. Придя в организацию, они принёс с собой компетенцию кадрового военного и привлёк множество гражданских и военных специалистов из «Баас».

Примечательно, что в ИГИЛ, где он был на положении «военспеца», многие ветераны джихада его откровенно нелюбили, потому что он не отличался религиозностью и оставался вполне светским человеком. Тем удивительнее, что к моменту смерти аль-Масри в 2010-м он был главой Совета Шуры (!) и сумел продвинуть аль-Багдади на пост главы ИГИЛ. Сразу после его назначения было создано подобие «внутренней ЧК» для организации, которая начала чистку рядов — возглавил её Абу Сафван ар-Рифаи, ещё один профессиональный военный, бывший полковник иракской армии. Когда наступило время конфликта с головной организацией насчёт Сирии и «Фронта аль-Нусра», именно он продвинул идею дистанцироваться от «Аль-Каеды». Также он отомстил «Нусре» тем, что отдал приказ убивать их командиров и отнимать их территории, что нанесло раскольникам большой урон.

До появления государства Бакр не дожил — в январе 2014 года он был убит в бою на севере Сирии, где сражался с «Бригадой мучеников Сирии», подразделением Свободной Сирийской Армии, представляющей светскую (или хотя бы умеренно-исламистскую) часть сирийского восстания. Но организацию он «на лыжню поставил», укрепив её профессиональными военными. Именно при нём ИГИЛу присягнули многие талантливые полевые командиры, среди которых был Умар аш-Шишани (Тархан Батирашвили — наполовину грузин, наполовину чеченец).

«Смотрящим» за иракской частью халифата назначен Абу Муслим аль-Туркмани (он же Фадель Ахмад Абдулла аль-Хийали), Сирией занимается Абу Али аль-Анбари (он же Абу Али Курдаш аль-Туркмани, он же Абу Ясим аль-Ираки, он же Абу Умар Курдаш). У этих двух джентльменов много общего: оба состояли в партии «Баас» и оба туркмены по национальности (ничего удивительного — в ближнем кругу Саддама всегда было непропорционально много представителей этой народности).

Туркмани был старшим офицером в спецназе саддамовской эпохи и тогда же служил в военной разведке, был близок с самим Саддамом и генералом ад-Дури, который на данный момент принимает деятельное участие в войне в Ираке на стороне ИГ. За свои связи с высшим руководством Ирака Туркмани пришлось длительное время провести в американской военной тюрьме.

Анбари до войны 2003 года был учителем физики (!), после того как из-за указа Бремера он потерял работу (в стране проводилась масштабная «дебаасификация») на некоторое время он оказался в составе радикальной исламистской группировки «Ансар аль-Ислам». Последний момент, кстати, не должен никого смущать — время было голодное, лихое и решение примкнуть к вооружённой группировке в любое время и в любой точке земного шара повышает шансы не только выжить, но и преуспеть. Вопросы вызывает другое: хотя он и был знаком лично с аз-Заркави, непонятно почему и за какие заслуги он сейчас занимает место в Совете Шуры, возглавляет могущественный Совет по разведке и безопасности и управляет землями ИГ в Сирии — в «Ансаре» он пробыл совсем недолго.

Место советника аль-Багдади после смерти «товарища полковника» Хаджи Бакра занимает Абу Яхья аль-Ираки, доверенное лицо аль-Анбари. Этот персонаж очень напоминает другого комиксного злодея, Джокераиз нолановского «Тёмного рыцаря». Нет, он не раскрашивает лицо, просто о нём также нет никаких сведений. Ни биографии, ни отпечатков пальцев, ни свидетельства о рождении — вообще ничего. Источники в ИГ сообщают, что аль-Ираки всегда молчит в присутствии посторонних, хотя постоянно ходит за аль-Багдади и то ли является его телохранителем, то ли замом, то ли доверенным лицом. Многие считают, что аль-Ираки действует в качестве связного между халифом и его замами по Сирии и Ираку, но мы всё же рискнём предположить, что его основной задачей является следить за тем, чтобы аль-Багдади читал по бумажке заготовленные речи про джихад «и вот это вот всё». Вполне вероятно, что аль-Ираки иногда «подменяет» аль-Багдади на работе, что не так сложно, ибо фотографий халифа совсем немного, а к подчинённым, если помните, он обращается в основном закрыв лицо. Ничего удивительного в этом нет — сам Саддам использовал как минимум трёх двойников для выступлений по ТВ: они были настолько хороши, что известный австрийский правый политик Йорг Хайдер в ходе своего визита в Ираквстречался именно с двойником, [официально] даже не зная об этом.

Есть ещё и Совет Шуры, который в ИГ теперь занимается государственными делами, следит за исполнением приказов халифа и утверждает назначенных им людей. В Совете — от 9 до 11 человек, все с мутными биографиями и связями либо членством в «Баасе». Например, Абу Айман аль-Ираки, командующий войсками ИГ в Латакии (Сирия). О его жизни мало что известно кроме того, что он был полковником иракской армии и служил в разведке иракских ВВС, отсидел три года в американской военной тюрьме, после выхода из которой отправился воевать за ИГИЛ в Сирию.

Вместо министерств у ИГ Советы. Давайте посмотрим кто их возглавляет.

Военный Совет, занятый вопросами расширения владений ИГ и защитой уже имеющихся, возглавляет полковник-баасист Абу Ахмад аль-Альвани. Провинциальный Совет, занимающийся гражданскими делами 18 провинций халифата, возглавляет аль-Туркмани. Финансовый Совет возглавляет Муафак Мустафа Мохаммед аль-Хамуш, предположительно марокканец, с неизвестным прошлым. Есть ещё Совет Медиа, с главой и работой которого вы ознакомились раньше. В ИГ есть Совет Религиозных Дел, координирующий работу шариатских судей в разных частях молодой мусульманской державы — возглавляет его Абу Мохаммед аль-Аани, о котором неизвестно вообще ничего и нет даже фотографии. Совет по разведке и безопасности, возглавляемый аль-Анбари, занимается разведкой и контрразведкой, у него есть отделения в каждой провинции и, судя по всему, он активно занимается политическими чистками в аппарате ИГ. Когда-то в этом «НКВД» работало только 20 человек, но под руководством ар-Рифаи оно увеличилось во много раз.

Все губернаторы ИГ страдают «синдромом Джокера» — о них неизвестно вообще ничего, вдобавок ко всему у них у всех минимум по два имени, что несколько затрудняет их идентификацию.

Хотелось бы отметить крайне интересный факт: настоящей кузницей кадров для ИГ стала военная тюрьма Кэмп-Букка. Там сидели халиф, аль-Туркмани, Абу Айман аль-Ираки, Абдель Рахман аль-Билави (баасовец и бывший лидер Военного Совета, убитый этим летом), «старец горы» Хаджи Бакр, Абдулла Ахмад аль-Мишадани (занимается расквартированием иностранных волонтёров), Абдул Вахид Хутнайер Ахмад (точный пост неизвестен, высокий статус в силовых структурах ИГ), Фарес Реиф аль-Наима (управляет арсеналами и складами ИГ) и Абдул Рахман аль-Афари (занимается социальным обеспечением семей шахидов).

Итак, кадровые военные и бывалые аппаратчики оседлали организацию исламистов и сделали из неё самое страшное военно-политическое объединение на Ближнем Востоке. Если раньше можно было задаваться вопросом о том, насколько крепок союз между «баасистами» и исламистами, то теперь уже ясно связь эта крепка. Основана она на ненависти к шиитам и противостоянии с американцами — два этих фактора удерживают ИГ от раскола. Даже если американцы пойдут на немыслимую по их мнению меру и легализуют «Баас», то это вовсе необязательно заставит аль-Туркмани и аль-Анбари задуматься о том, чтобы пойти на мировую. Сейчас у «баасистов» есть деньги, власть, престиж и собственное государство. Что им реально могут предложить американцы? Доедать шашлыки за Байденом, как украинским комбатам?

МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРИЗНАНИЕ

Злобные террористические режимы обскурантистов могут быть весьма устойчивы — КНДР, Куба, Исламская Республика Иран, СССР и им подобные показывают, что низвергнуть в грязь можно даже вполне приличные страны (или, как показала Россия, — даже страны с великой культурой), что уж говорить про Ирак и Сирию, где жестокий диктатор Саддам выглядит идеальным правителем по сравнению с теми, кто пришёл ему на смену.

Многих беспокоит, как поведут себя иностранные добровольцы, отправившиеся воевать в ИГ. Скажем, 300 казахов, которые сражаются во имя халифата, по возвращении на родину могут стать большой проблемой для Назарбаева и, соответственно, для России. Или непосредственно для России проблемой станут чеченские и дагестанские добровольцы ИГ по возвращении на Северный Кавказ, где и без них уже имеют место большие бои в центре Грозного с десятками убитых. Но главное в этой истории творится не на поле боя.

Из стран Британского содружества на сторону исламистов в Сирии и Ираке поехало воевать более тысячи человек. Лично мне больше всего нравится история австралийца Мохаммеда Али Бариалея: начинающий актёр (играл в «Криминальной Австралии») и вышибала с улыбкой и харизмой героя какой-нибудь подростковой комедии, будучи представителем афганской знати (!), он вдруг отрастил бороду, вдруг отправился воевать на стороне ИГ в Сирии, вдруг завоевал там большой авторитет. Вполне допускаю, что ему честно захотелось поехать сражаться за единство мусульманского мира. Но, между нами говоря, развитие ИГ играет на руку Европе в целом и Англии в частности. Тут необходимо сделать экскурс в историю, чтобы нас не упрекали в конспирологии.

После Второй мировой США начали ломать европейские колониальные империи. Одним из театров этой невидимой войны был Ближний Восток. Хотя Америка имела серьёзное превосходство, открытая война была самоубийством, поэтом стороны использовали в качестве пешек «страны-миноритарии». Ещё британский новиоп-коммунист Раджани Палм Датт в своей книге «Кризис Британии и Британской Империи» честно говорил, что войны Израиля против арабов оплачивают и поддерживают американцы, а нападения Лиги Арабских Государств на евреев устраивают англичане (если что, сионистские повстанцы убили больше британских солдат чем «Аль-Каеда» и «Талибан» вместе взятые). Вполне нормальная практика, опыта Первой мировой всем хватило, чтобы понять, что лобовое столкновение даже выигравшей стороне наносит слишком большие потери.

Джон Дарвин в последних главах своей работы The Empire Project: The Rise and Fall of the British World System, 1830-1970 спокойно описывает, как американцы интеллигентными дипломатическими и экономическими мерами вытесняли англичан буквально отовсюду. Прямое насилие в условиях послевоенной разрухи здесь было не нужно — представьте, что у человека сгорела дача, а его сосед, воспользовавшись горем, присвоил часть его земли, начал брать огромные деньги просто за то, чтобы дать пользоваться его туалетом и т. д. Вот примерно это Америка и делала с Англией и Францией.

А потом случился Суэцкий кризис, когда были уже угрозы насилия — президент Эйзенхауэр грозил британцам и французам санкциями (!), если те не выведут войска из Египта — с гегемоном особо не поспоришь, пришлось уйти. После этого всё посыпалось на глазах — процесс хорошо описан в соответствующей главе «Упадка и падения Британской империи» Пирса Брендона. Колониальные арабские царьки, словно доказывая максиму Лоуренса Аравийского о том, что «араба нельзя купить, а можно только перекупить», повернулись к американцам, потому что у тех было банально больше денег и оружия, а у англичан были только хитрость и обесценивающаяся (примерно как рубль сегодня) валюта. Так, к 1972 году англичане и французы практически полностью ушли с Ближнего Востока, а американцы подмяли почти все страны региона и, что самое главное, захватили контроль над Ормузским проливом, одной из важнейших транспортных артерий планеты, на защиту которой за 30 лет потратили $8 трлн.

Европейцы, конечно, не дремали, и воспользовавшись потерей управляемости в Иране прислали туда известного парижского интеллектуала, аятоллу Хомейни, после чего слепили из этой страны несуразного монстра по образу и подобию СССР. Бесславная история иранских ядерных переговоров — полная заслуга Европы: сначала французызавели публичные переговоры в тупик, потом англичане устроили максимально невыгодную для американцев сделку в ноябре прошлого года. Иранский президент Рухани, стервец, в одном из своих интервью проговорился, что «успешное завершение всех подготовительных работ на реакторе в Исфахане было возможно лишь благодаря благожелательной позиции европейских дипломатов». Это не говоря уже о крупных бизнес-фигурах вроде покойного Кристофа де Маржери, занимавшихся натуральными экономическими диверсиями по подрыву американского санкционного режима.

Зачем Европа растит безобразного и нелепого монстра? Ну, так кто-то же должен выполнять функцию злого полицейского и загонять монархии Залива в объятия полицейского доброго — ЕС и Англии. Вот Иран отправилГолама Шакури из бригады «Эль Кудс» в 2011-м организовывать шиитские беспорядки в Бахрейн — в 2012-м руководство Кувейта сделало правильные выводы из ситуации со своими ближайшими союзниками и подписалоновое большое соглашение о сотрудничестве в сфере безопасности с Британией, и сразу стало хорошо и спокойно.

Англичане не успокаиваются, пишут книжки с названиями «После шейхов: грядущий коллапс монархий Залива», где смело обещают этим самым монархиям коллапс в течение пяти лет. Книгу опубликовали год назад, осталось 4 года.

Ирана пока недостаточно, теперь есть новое пугало — ИГ, который страшит эти монархии даже больше Ирана. Что Иран — там шииты, почти другая цивилизация, а вот ИГ апеллирует к тёмному подсознательному саудовских и прочих подданных — оттого и такой высокий приток добровольцев из этой сытой страны. А не одумаются арабские монархи, не вспомнят кто им независимость подарил в годы Первой мировой — и ИГ серьёзно увеличится в размерах. Или появится новое ИГ, ещё более страшное.

Парадоксальным образом, ИГ в этом году потеряло многие территории на севере и северо-востоке Сирии, потеряло кучу людей — и не в боях с войсками Асада, а всё больше с нормальными мятежниками, которых это отвлекло от наступления на правительственные войска. Ну что, сорвалось смещение проевропейского и проиранского Асада американцами — очередная великая победа шпионской дипломатии. Иран же в результате коллапса иракской государственности перешёл к активному поглощению шиитской части страны. Все довольны, все рады.

Настало время передела сфер влияния на Ближнем Востоке и ИГ выглядит прекрасным инструментом. «Аль-Каеда» сломалась, пришло время халифов.

Начинает оформляться независимый Курдистан, у которого уже появились европейские протекторы — снаряжение и инструкторов местным курдам даёт Германия (попробуйте подумать, было ли это санкционировано на самом верху Евросоюза, если внешняя военная политика Германии совершенно беззуба), а американцы всё ещё держатосновные курдские политические объединения в санкционном чёрном списке. Что неудивительно, учитывая то, что Бремер в Wall Street Journal «топит» за единый Ирак, вместо того чтобы признать ошибки прошлого.

Турцию оттолкнули ещё дальше от Америки — Госдеп уже сломал несколько телефонов, требуя от Турции того, чтобы она начала воевать с ИГ, но исламисты напугали турков настолько, что те открестились от планов любой интервенции и ушли строить отношения с международным изгоем Путиным. Недавно Эрдоган дал отмашку очередной волне репрессий против проамериканских гюленистов — добивает тех, на кого времени не хватило год назад. Что ж, ИГ крепче привязало Турцию к Европе.

Иран, скорее всего, расширит свою зону влияния и создаст буферное образование на севере страны из езидов — недаром к последним недавно пожаловал сам Касем Сулеймани, иранский «Судоплатов». Дезинтеграция Ирака в иранских и европейских интересах продолжается.

В Египте экстремисты из «Братьев-мусульман» (у которых главный пресс-центр в Лондоне) уже полгода ведут террористическую войну против правительства военных. Ведут безуспешно, но яростно, накал сражений как в аналогичной ситуации в России 1905-1907 гг. И вот в ноябре этого года ИГ присягнула на верность самая крупная Египетская группировка «Ансар Бейт аль-Макдис». Англичане как бы говорят президенту-генералу ас-Сиси — «ты посиди, подумай, надо ли тебе дальше с американцами дружить».

В ливийской Дерне «Совет Шуры Исламской Молодёжи» присягнул на верность ИГ — и несмотря на малый размер (всего пара сотен боевиков) уже наводят шариатские порядки на улицах города и в ноябре провели первую со времён Каддафи публичную казнь с отрубанием головы. Всю восточную Ливию они объявили землёй ИГ, и хотя у них пока не хватает ресурсов, они доставят немало хлопот проамериканскому диктатору Хафтару.

Потенциал у ИГ очень широкий и руками этой организации можно карать друзей США вроде Индонезии с большим мусульманским населением. Заготовки есть — первые симпатизанты там появились, наблюдаются первыедобровольцы. «Будут новые победы, встанут новые бойцы». А командиры будут с такими же загадочными биографиями, как аль-Багдади. И ведь всё это будет прекрасно вписываться в концепцию перенесения противостояния Европы и США в Тихоокеанский регион. Правда, памятуя о том, что в ИГ рекрутируют и актёров, серьёзно опасаюсь, как бы третий «Рейд» не остался без исполнителей главных ролей.

Ничего невероятного в инспирации ИГ европейцами нет. Когда-то англичане создали отряд разведчиков-картографов из индийских браминов, провели индоктринацию правящих элит будущей независимой Индии, деятельно соучаствовали в создании советской контрразведки, помогали СССР «забыть» Первую мировую (да-да, Артур Рэнсом работал на британскую разведку), нашпиговали национально-освободительное движение ирландского народа предателями и провокаторами на самом верхнем уровне, завербовали сразу в две свои спецслужбы одного из отцов-основателей Израиля Аббу Абана и, наконец, создали многотысячную армию для ведения террористической войны против Третьего Рейха. Неужели вы думаете, что соорудить в и без них разделённом и больном ближневосточном обществе военную организацию из членов криминализированной партии (чьим гуру является сорбоннский философ Мишель Афляк) им будет так сложно? Подумайте ещё раз. Даже масштабные преступления исламистов против детей это не то чтобы штука совсем уникальная для англичан — в период 1920-1970 гг. они уже в рамках государственной программы насильно увезли из Англии 150 тысяч детей, чтобы расселить их по фермам и приютам Канады и Австралии, где они подвергались физическому и сексуальному насилию. Так что все рассказы о проделках исламистов для Лондона это «испугал попа мудями».

«Неизвестные отцы» ИГ не похожи ни на «вшивую интеллигенцию» из «Аль-Каеды», ни даже на «обычного человека» Симона Петлюру, это серьёзные люди с прошлым, окутанным тайной (даже Хаджи Бакр — довольно мутный и неясный тип), так что рассчитывать на то, что вскоре они канут в бездну, было бы наивно. Однако война на Ближнем Востоке сейчас больше переговорная, чем «искренняя», и последующий рост/распад/трансформация ИГ зависит, в первую очередь, от результатов переговоров ЕС и США, во вторую очередь — от геополитического выбора стран Леванта и Залива, и лишь в самую последнюю очередь — от результатов боевых действий.

Тем не менее создание Исламского Государства будет иметь самые драматические последствия для будущего Ближнего Востока и, вполне возможно, изменит регион до неузнаваемости.